— Поправляйся, Ронни, — парень гладит её по волосам, и на секунду ей кажется, что он хочет поцеловать её на прощание. Хотя бы в голову. Но он этого не делает.
— До встречи, Скорпиус, — последнее, что слышит парень, прежде чем закрывает дверь и уходит. А Вероника Сноу ещё долго сидела, прижав колени к груди, и обняв их руками, и смотрела в одну точку.
Слизеринец вышел и, подобрав свою школьную сумку, которую бросил у входа, медленно направился в сторону кабинета зельеварения, где у него следующий совмещенный урок с Когтевраном, как вдруг резко остановился, увидев впереди девчачий силуэт и яркие рыжие волосы.
— Роза!
Но девушка не остановилась. Парень ускорил шаг, потом и вовсе перешел на бег. Но Роза всё удалялась и удалялась, шла от него прочь, не оборачиваясь.
— Роза! — парень схватил её за руку и развернул к себе. Голубые глаза девушки пылали злостью, такой её не видел никто и никогда.
— Не трогай меня, — голос её казался спокойным, хотя Скорпиус заметил, как он дрожит. Всегда замечал, — прошу тебя, отойди.
Парень смотрит на неё внимательно, старается заглянуть в самую душу, хочет исправить все свои ошибки и вернуть всё на свои места.
— Знаешь, мир не делится на хороших людей, и плохих. Я всегда считала, что есть лишь люди, принявшие неверное решение, перешедшие на другую сторону в силу своих ошибочных заблуждений. Мы по разные стороны баррикад, Скорпиус. Мне бы искренне хотелось верить в то, что это можно исправить, но… кажется, что ты уже принял решение.
Роза делает несколько шагов назад. Сначала нерешительных, словно она смотрит на Скорпиуса в последний раз и хочет запомнить его как можно детальнее, а потом она уходит. Девушка скрывается за первым поворотом, но звук её удаляющихся шагов ещё долго отражается от каменных стен. Скорпиус стоял и вслушивался.
Как бы он хотел, чтобы всё было как раньше! Как бы он хотел прижать её к себе, поцеловать, и позвать на праздник, в честь выпускного её брата. Но у Скорпиуса Малфоя было только два варианта: Разбить сердце и себе, и Розе, или… искать лазейку в этом проклятом Непреложном обете.
***
Роза наконец-то достаёт свой значок старосты и с гордым видом цепляет его себе на грудь. Она заправляет за уши рыжие пряди, и немного ускоряет шаг, потому что здорово успела отстать от Альбуса и Адель.
— Зачем он тебе? — Поттер наклоняет голову в бок, и указывает на блестящий значок на груди сестры, — это же штука абсолютно бесполезная.
Уизли испускает смешок, и начинает вслух рассуждать, переваливаясь с ноги на ногу, раскачиваясь из стороны в сторону, шатаясь по коридору; несмотря на усталость, настроение у неё было хорошее.
— Ну смотри, допустим, идём мы сейчас по пустому коридору, две минуты до отбоя, и тут натыкаемся на старика Филча или его ненаглядную кошку. Представил? Филч тут же начинает верещать, брызгать слюной, и назначает нам всем наказание. В силу того, что мы с Дели и так уже наказаны, то, скорее всего, мы не освободимся до конца своей жизни. Представил?
Альбус смотрит на сестру внимательно, хмурит брови, но кивает головой. Тогда она продолжает:
— А теперь представь, что, когда мы столкнулись с Филчем, вы сделали виноватый вид и опустили глаза в пол, а я — серьёзное лицо, и показала бы ему значок старосты, сказав, что вы целовались где-нибудь за гобеленом, и я, как хорошая староста, отвожу вас в гостиную, чтобы вы не занялись слюнообменом где-нибудь ещё. Понял?
Аделаида начинает смеяться, увидев недовольно лицо, которое сделал Альбус. Роза подхватывает её смех.
В гостиной после отбоя тихо и пусто, и можно заметить только Мелани Браун, которая засиделась допоздна, занимаясь какими-то бумагами, как и всегда. Мелани была из семьи маглов, и очень щепетильно относилась ко всему, что касалось волшебства. И когда девушки назначили старостой, она взяла на себя много ответственной — и, надо сказать, ненужной — работы, для того, чтобы лишний раз доказать, что она этого достойна.
Браун устало зевнула, и кивнула Розе в знак приветствия, когда та появилась из-за портрета Полной дамы. Роза кивнула в ответ, и направилась в свою спальню.
Уже все её соседки по комнате мирно спали, и только кровать Алисы Долгопупс снова пустовала…
========== Глава 17 ==========
Несмотря на все плюсы, которые были у пятницы, Роза всё равно видела в этом дне два существенных минуса. Во-первых, урок мадам Трелони, (ведь к концу недели голова итак идёт кругом, а тут ещё с самого утра голову тебе забивают всякой ерундой в духе предсказаний скорой смерти). Роза и правда не знала, зачем выбрала этот предмет, но, девушка была не из тех, кто отступает. Раз уж решила до седьмого курса парить себе мозги прорицаниями, тогда иди до конца. Во-вторых, на завтрак в Большом зале по пятницам давали отвратительный кофе, который с натяжкой тянул на троечку, и несколько подгоревших яиц, которые называли яичницей. Девушка с трудом могла представить себе, чтобы во времена её родителей в Хогвартсе так кормили.
Но сегодняшняя пятница казалась ещё ужаснее обычной, потому что из-за отработок Роза не успела сделать доклад по магловедению, и провозилась с ним всю ночь. Как итог, девушка не выспалась и у неё очень сильно болела голова. Она словно налилась свинцом, и Роза никак не могла найти в себе силы поднять её с подушки. Очень хотелось спать. И этим пятничным утром она не просто не хотела вставать с постели, она думала, что если хоть одна живая душа тронет её — Роза получит ещё одну отработку, или ещё хуже, её посадят в Азкабан за убийство, если тот, кто её потревожил, не успеет вовремя убежать.
Но, на удивление, такой самоубийца быстро нашелся.
— Ты решила проспать завтрак? — теплая ладонь легла на плечо девушки, и она, даже сквозь сон, узнала этот голос. Это была Элизабет. Не смотря на то, что каждая из трёх девушек нашла себе новую компанию, Джордан всё равно продолжала вести себя отзывчиво и заботливо по отношению и к Розе, и к Алисе. Иногда Уизли ловила себя на мысли, что Лиззи — последнее напоминание, оставшееся от их дружбы. Иногда от этого становилось очень грустно.
Рыжеволосая попыталась ответить что-то, но получилось лишь неразборчивое мычание, которое брюнетка приняла за положительный ответ, после чего девушка приняла попытку накрыться одеялом с головой, но получилось у неё плохо, и Роза просто уткнулась лицом в подушку, продолжая проваливаться в сон. Последнее, что услышала Роза — звук закрывающейся двери. Последняя мысль, мелькнувшая в её голове — «к Мерлиновой матери эти прорицания».
Роза Уизли проспала завтрак, но проснулась точно к первому уроку, и, собравшись, спустилась в гостиную. В окно пробивался слабый утренний свет. Не смотря на майское тепло, день был пасмурный. Словно погода заранее знала, что сегодня произойдёт что-то ужасное. Жаль только, что сама Роза понятия об этом не имела. Девушка замерла в дверях, когда заметила, что, в идеале в пустой гостиной, сейчас сидел весь факультет. С первого курса до седьмого. Роза увидела Хьюго, который сидел в кресле и играл в магические шахматы со своим однокурсником, Дином Крэддоком. Роза увидела Алису, которая прошла мимо неё, немного бледная, и поднялась в спальню. Роза увидела Лиззи, которая сидела рядом с Джеймсом, и Джордан тоже увидела её, и направилась к ней. Роза не увидела только Лили, но почему-то значения этому не придала.
— Ты уже слышала? Какой ужас творится в стенах Хогвартса! — Джордан подбежала к рыжеволосой, и вцепилась ей в плечи. Роза только сейчас заметила, что её немного трясёт, — Куда смотрит МакГонагалл? Куда смотрят вообще все в этой школе, раз тут происходит такое?
Уизли смотрела на неё не до конца сфокусированным ото сна взглядом, и никак не могла понять, о чём её собеседница говорит. Всегда сдержанная Элизабет сейчас размахивала руками, прикладывала ладони к губам, сцепляла пальцы в замок, и вообще поведение её было ей не свойственно, словно случилось что-то, что смогло её потрясти. И не только её, судя по всему, весь факультет, или даже весь замок.