- А сейчас эти пленки у кого? В суде?
- Они у меня. В надежном месте. На двух из них идет разговор о маршрутах транспортировки наркотиков. Ничего особенного. Чушь. А другие действительно важные. Они содержат очень секретную и очень ценную информацию. Военную тайну, понимаешь?
- Только не говори мне, будто речь идет об очередном перевороте в Италии.
Пытаюсь скрыть свое любопытство, но Пульези и не заставляет упрашивать себя.
- Ничего подобного. Речь идет об одной операции под любопытным названием "Кастрировать шакала". Это тебе ни о чем не говорит?
- Кастрировать шакала? Нет.
- "Шакалы" на сленге - это террористы, антиамериканские террористы. Пульези делает жест, будто читает лекцию. - Судя по тому, что мне удалось узнать и понять, записи содержатся в закодированном виде - и Давид в начале дает ключ - имена и способы прикрытия главных агентов, которые готовятся сейчас развернуть террор непосредственно в Соединенных Штатах.
Я ограничиваюсь тем, что всеми силами избегаю цепкого взгляда Пульези.
- Мало того, - продолжает он, - помимо сети агентов, а они разных национальностей, на пленке перечисляются базы в районах Средиземного моря и на Ближнем Востоке, где готовятся тысячи террористов, которых переправят в Америку.
- Операция "Кастрировать шакала" должна, надо полагать, разрушить планы террористов.
- И нанести серию ударов по терроризму вообще, уничтожив просочившихся агентов и ликвидировав их опорные базы.
- А из каких источников получена эта информация? Из итальянской разведки - ЧИА или из американской - ФБР?
- Давид ничего об этом не говорит. К тому же зачем опять вытаскивать на свет божий итальянскую разведку? Тайных служб сколько угодно. Я сам могу тебе перечислить десяток только американских. Кроме итальянской, самая мощная - это НСА - Национальная служба безопасности, ДИА - Национальная разведывательная служба, нечто вроде итальянской разведки в Пентагоне, ИНР разведка и исследования при Госдепартаменте. Кроме того, имеются также разведки всевозможных министерств и ведомств - коммерческие, аграрные, финансовые, а также разведки трех родов войск. - Пульези поднимается, чтобы достать другую бутылку виски. - Не говоря уже о многонациональной разведке в сфере информации. Шпионаж и информация идеально сочетаются.
- Думаешь, Давид работал на кого-то?
- Не думаю. - Пульези качает головой, наполняя рюмки. - По-моему, он обнаружил эти сведения случайно, сунул куда-то нос просто из любопытства...
- И решил, что сможет произвести сенсацию в прессе. Он всегда только об этом и мечтал.
- А еще вернее, чтобы добыть гору денег, продав записи тем, кто не хочет, чтобы шакал был кастрирован, то есть террористам и правительствам, которые им покровительствуют. Но это ему не удалось. - Пульези сильно потеет и от жары, и от спиртного, но главным образом из-за нервного напряжения, искажающего его черты. - Я взялся за очень нужное дело. А ты как поступил бы на моем месте?
- Отчего бы не передать пленки в суд или в нашу Службу безопасности?
- Я не так наивен. Теперь я уже ненужный свидетель, которого необходимо убрать. По крайней мере этим озабочены те, кто во что бы то ни стало хочет получить записи. На месте Давида теперь нахожусь я. - Он шумно вздыхает. Могу попытаться только одним-единственным способом. Тебе ясно как?
- Это не так уж трудно. Если верно, что ты действительно в таком же положении, как Давид, то и действовать должен точно так же, как он.
Энергично кивая, Пульези охотно соглашается:
- Вот видишь, ты тоже умеешь рассуждать. Потому-то я и захотел посоветоваться с тобой.
- Тебе надо попытаться продать записи "шакалам".
- И скрыться от них. - Пульези недобро улыбается. - Это может оказаться главным выигрышем в моей жизни. Получу уйму нефтедолларов и найму себе для охраны целую армию одалисок.
Открываю балконную дверь и выхожу на террасу - хочется немного пройтись. Терраса на втором этаже окружена зеленью ухоженного сада. Когда возвращаюсь в комнату, Пульези предлагает:
- Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Все равно и ты завяз в этом деле по самые уши.
Медлю с ответом. В горле совершенно пересохло.
- Что... Как... Как это понимать?
- А так, что ты - сволочь. И заявляю тебе это совершенно хладнокровно, по-дружески. Я знал, что, мечтая о всяких конспирациях и интригах, ты дойдешь и до этого.
Я повышаю голос:
- Пульези, перестань наконец обращаться со мной как с ребенком!
Он даже не шелохнулся.
- И в самом деле. Тебе шестьдесят. Не знаю, смешон ты или жалок. Не могу понять, чего больше. Признаюсь, ты поразил меня. Никогда бы не подумал, что ты способен подложить бомбу в машину. В каком самоучителе ты это вычитал? - Он отвел от меня взгляд, более того, теперь вообще избегает смотреть на меня. - Ты был настолько неосторожен, что не позаботился даже надеть перчатки. На бомбе твоих отпечатков более чем достаточно. И только твоих.
- А почему ты вдруг подумал обо мне?
- Постепенно до всего доходишь. Извини, что до сих пор не поздравил тебя с новой должностью, которая тебе поручена.
- Можешь обойтись без поздравлений.
- Да, потому что ты опять вел себя как отпетый дурак - согласился издавать журнал ВОКТО за три миллиона триста шестьдесят тысяч лир. Тебе эта сумма показалась головокружительной. - Он не дает мне вставить слово. - Я знаю все о докторе Сакко и о международном туристическом журнале. Мне все известно также о мистере Барбере. Жмоты. Все, что утаивают, имея дело с каким-нибудь дураком вроде тебя, кладут себе в карман.
- Пульези, прекрати эту комедию.
- Моя жизнь стоит гораздо больше. Но честно говоря, ни ты, ни Барбер не пугаете меня. Есть люди куда опаснее вас. - Он разражается истерическим смехом. - Это же прекрасно, это же так возбуждающе - быть мишенью стольких тайных организаций, которые все работают на один и тот же результат и каждая старается подставить ножку другой. Это сюжет вполне достойный Грэма Грина, тебе не кажется? Спорю, ты даже не знаешь, на кого работаешь!
- Почему бы тебе не сообщить мне это?