- Может, вы просто забыли.
- Что же, по-вашему, я не знаю свою жизнь? - Он достает сигарету. Позвольте прикурить.
- Пожалуйста.
При свете спички вижу, что Ангели - бедно одетый, жалкий старик.
- В эту пору табачные лавки уже закрыты, - оправдывается он. Медлит, подходит к парапету. - Туман, но не холодно.
- Я бы даже сказал, хорошая погода.
Старик делает несколько медленных затяжек.
- Совершенно не могу заставить себя спать. Вы тоже?
- Я люблю ночную жизнь.
- Я тоже теперь не сплю по ночам. С тех пор как не обязан больше вставать рано утром. Знаете, я на пенсии.
Поворачиваюсь, чтобы рассмотреть его хилую, тщедушную фигуру.
- Так что теперь вы можете радоваться жизни.
- В каком-то смысле да. Я сразу же привык к тому, что время теперь проходит для меня совсем по-иному.
Бросаю за парапет окурок: красная точка исчезает во мгле. Между тем мне надо что-то придумать, чтобы удержать старика, постараться, чтобы он не ушел.
- Люблю стоять тут на мосту.
- Хорошее место, - говорит Ангели, осматриваясь. - Тут спокойно и воздух чистый.
- Внизу время от времени проходят поезда. Если подождете несколько минут, увидите.
- Охотно.
Спрашиваю себя, с чего это вдруг какой-то жалкий, незначительный старик должен быть особым должником. Но не могу спросить у него об этом. Он тоже выкурил сигарету и сунул руки в карманы пальто. Пальто, которое кажется сделанным из бумаги.
- По вечерам хожу в кафе, - говорит старик, - выпью рюмочку, сыграю в карты, поболтаю немножко... Вам тоже это нравится?
- Нет.
- Вы молоды. А я живу один. Днем мне все равно. Но вечером хочется побыть в компании.
- Мне хорошо и одному.
- Может, выкурим еще по сигарете?
Я уже достал пачку и протягиваю старику. Мы закуриваем от одной спички. И снова можем посмотреть в лицо друг другу. Ангели улыбается:
- Что у вас за работа?
Мне нужно быстро найти ответ. Чтобы выиграть время, склоняюсь над парапетом, словно хочу заглянуть вниз.
- Пытаюсь делать добро ближнему.
Старик молчит. Я добавляю:
- Вы не находите, что это может быть работой?
- Конечно-конечно. Извините, но это довольно необычно - встретить человека, который профессионально занимается благодеянием.
Мысль, которую я ищу, мне подал сам Ангели, - профессиональный благодетель.
- Такое занятие должно приносить большое удовлетворение.
- Я начал это делать в детстве, можно сказать случайно, когда впервые решил подать немного денег нищему. Всякий раз, вспоминая этот свой поступок, я вновь испытываю счастье, которое пережил тогда.
- Значит, вы очень впечатлительный человек.
- Тогда я был счастлив, что у меня такая щедрая душа, и мне нравилось думать о благодарности, какую я вызывал.
- Это, должно быть, и в самом деле приносит огромное удовлетворение.
Отрицательно качаю головой. Ангели с изумлением смотрит на меня.
- Это может быть и очень жалкое удовлетворение, - говорю я, - желание получать удовлетворение от чьей-то признательности тоже может обернуться пороком. Поэтому со временем, по мере приобретения опыта, я решил отделить благодеяние от благодарности, какую оно вызывает. Вы меня понимаете?
- Да, думаю, что понимаю.
- Я постарался делать добро, оставаясь в тени, не обнаруживая себя. К примеру, начал отправлять деньги по почте анонимно и даже в другие города. Я посылал их порой наугад, не зная толком, нуждается ли в них адресат.
- Истинное великодушие.
- Но я не остановился и на этом. Вы ведь тоже считаете, что деньги далеко не самое главное в жизни?
- Конечно, деньги не главное.
- К тому же потребовалось бы слишком много денег, чтобы сделать счастливым хотя бы одного только человека. И когда я понял это, то нашел другие способы делать добро.
Подумав немного, старик убежденно добавил:
- Очевидно, вы решили помогать людям получать нравственное удовлетворение. А оно ведь никогда не бывает только нравственным.
- Скромное удовлетворение, если хотите, но тем не менее весьма важное.
Ангели согласно кивает, глядя на рельсы.
- Скоро пройдет состав, - замечаю я.
- Вы, наверное, знаете расписание поездов.
Предлагаю закурить по последней сигарете.
Старик явно доволен нашей беседой.
- Тут и в самом деле неплохо перекурить и поговорить немного.
- Простите, но мне хочется задать вам один вопрос. Вы бы не отказались провести ночь с девушкой?
Ангели от души смеется:
- Думаю, это была бы потерянная ночь. Лучше предложить такое какому-нибудь молодому человеку.
- Какому-нибудь застенчивому молодому человеку.
- Конечно, именно такому.
Несколько раз киваю в знак согласия. Потом задаю еще один вопрос:
- Ваше имя когда-нибудь появлялось в газете?
- Нет, мне кажется.
- А это доставило вам бы удовольствие?
- Не знаю. Никогда не думал об этом.
- Ваше имя, напечатанное в газете крупным шрифтом. Попробуйте представить.
- Думаю, было бы приятно, - произносит он наконец. - Его увидели бы мои друзья в кафе...
- Вы бы оказались в центре внимания.
- Лишь бы только оно не было связано с каким-нибудь бесчестным поступком.
- Разумеется.
- Да, думаю, мне было бы приятно. Ведь в таком возрасте у меня уже почти не осталось никаких желаний. Имя в газете... Я и в самом деле никогда не думал об этом. А вы случайно не журналист, а?
- Я уже сказал вам, какая у меня профессия.
Издали доносится гудок поезда.
- Идет, - говорит Ангели.
- Точно по расписанию, - замечаю я. И добавляю: - Или, может быть, вам хотелось бы провести пресс-конференцию?
- Пресс-конференцию? Мне?
- Перед друзьями в кафе или в каком-нибудь другом обществе.
- Но я не умею говорить на публике. И потом что я могу сказать?
- Вы были на фронте?
- Да, в Первую мировую.
- И могли бы поделиться своими воспоминаниями о войне?
- Воспоминания-то у меня есть, я могу... Однако предпочитаю только имя в газете. - Он весело смеется. - А вы и в самом деле любопытный тип. Но вы еще не сказали, как вас зовут.