«Ты ничего не умеешь! Ума не приложу, как можно быть таким лентяем! Вот я в твои годы…» Кто и когда читал Кнуту эти нотации во сне? К сожалению, в те мгновения, когда перед ним стояла огромная снежная королева, медвежонок был глух к ее нравоучениям. Она была очень старой, такой старой, что ее возраст не поддавался определению. Ее тело было в десять раз крупнее, чем тело Матиаса. За ее спиной простиралось бесконечное снежное поле. Белое одеяние королевы ослепляло Кнута, он не мог уследить за ходом ее мыслей. Когда старая королева собралась уйти, Кнут опомнился и жалобно спросил: «Как вас зовут? В смысле, что вы за зверь?» Снежная королева была поражена его вопросом. «Ты и в самом деле никчемное создание! Ни знаний, ни способностей, ни искусства. Даже на велосипеде не ездишь. Симпатичность — твое единственное преимущество. Почему ты все время сидишь перед телевизором?»
Очевидно, она сама не ожидала, что так разговорится. Кнут был потрясен ее критическими замечаниями, потому что Матиас и Кристиан никогда не упрекали его.
«Зачем мне ездить на велосипеде? Какое искусство вы имеете в виду?»
Старая медведица спокойно отвечала:
«Под искусством я подразумеваю то, что будоражит души зрителей».
«Но ведь люди будут счастливы, когда просто увидят меня. Я не должен ничего перед ними изображать».
«Ты и вправду безнадежен. Не верится, что ты входишь в число моих потомков. Да, ты можешь быть популярен сейчас, потому что ты хорошенький бойкий медвежонок. Будь я на твоем месте, спряталась бы от стыда в берлоге, и вовсе не для того, чтобы зимовать. У тебя знаменитые предки, мир интересуется твоими делами, и ты живешь без всяких забот. Будь ты человеком, мог бы возглавить компанию или даже правительство. Но в мире белых медведей мы руководствуемся другими ценностями».
Кнут вспомнил об этом сновидении и занервничал сильнее. Он больше не мог закрывать глаза на факт, что дебют означает его первый выход на сцену как деятеля искусств, а он и правда ничегошеньки не умеет. Медвежонок начинал понимать, что такое раскаяние. Почему Матиас не учил его пению или танцам? Кнут заподозрил, что гитарист тренировался один, чтобы все аплодисменты достались только ему. А он, медвежонок, будет стоять рядом со знаменитым музыкантом и тупо сосать большие пальцы. Нет, Матиас не мог быть столь коварен, но почему он никогда и ничему не учил Кнута?
Гримерша Роза взглянула на Матиаса, который сидел опустив голову и, по-видимому, не хотел подпускать ее к себе. Роза приблизилась к нему и спросила:
— А как быть с вами? В телестудии мужчин тоже немного гримируют. Но сегодня запись будет вестись на улице. Так что решайте, в каком виде вы хотите сниматься — с гримом или без.
Роза взяла со стола баночку кремового цвета, но Матиас молча отвернулся.
— А как насчет вас? — спросила Роза Кристиана соблазнительным тоном, который был явно неуместен.
Кристиан подставил ей щеку и шутливо отозвался:
— Нанесите мне грим, пожалуйста. И Кнута тоже надо припудрить. Зрители ведь ожидают, что им покажут белоснежного медведя, но, как видите, наш Кнут серый от пыли.
Роза намазала гладкую кожу Кристиана чем-то бежевым и заметила мимоходом:
— Сегодня ожидается прессы не меньше, чем на встрече в верхах.
Кнут почувствовал угрозу, услышав пронзительно звучащее слово «верхах», спрятался за шкафом и прижался к стене. Кристиан встал и длинными руками вытянул Кнута из пространства между шкафом и стеной.
— Звезда превратилась в тряпку.
Он принялся отряхивать Кнута от пыли.
В комнату уже просочилось несколько журналистов, которые хотели сфотографировать Матиаса перед выходом.
— Мы же договаривались, прессе сюда хода нет, — возмутился Матиас и прикрыл лицо, чтобы защититься от вспышки.
Кнут не боялся фотоаппаратов и спокойно посмотрел в объектив, которым целился в него фотограф. Он застыл, когда на него в ответ уставились два темных глаза, напоминающих спелые сочные ягоды. Кто-то из фотографов полюбопытствовал:
— Кнут уже в курсе, что он звезда?
Кристиан раздраженно фыркнул.
— Откуда ему это знать! — возразил другой фотограф, поджав губы.
— Да вы только посмотрите, как уверенно он позирует перед камерой!
— Это вы проецируете собственное представление на Кнута и видите то, чего он не делает. Он не позирует. Белые медведи почти не интересуются людьми.