— Не бойся! За сеткой находится глубокий ров, просто отсюда его не видно, — успокоил медвежонка Матиас. — Волк тебе не очень понравился? Понимаю. Волки всегда держатся вместе. Всех, кто не относится к их клану, они считают врагами. Волки убивают врагов, потому что они не из их стаи. Таков волчий обычай. Вы, белые медведи, — сильные одиночки. Вам не понять образ мыслей волков.
Чуть дальше впереди Кнут обнаружил пустой вольер с террасой из каменных плит.
— Тут обитает гималайская медведица. Она еще спит. Может, это разница во времени так на нее влияет. Она азиатская медведица, как и вон та, малайская.
Итак, в Африке поют нарядно одетые птицы, в Азии спят медведи, а в Канаде опасные волки ведут мирную семейную жизнь — таков был скромный итог, который Кнут подвел в конце прогулки.
Медвежонок вернулся в свою комнату, ощутил сильный голод, сунул мордочку в миску с едой и стал есть так жадно, что подавился.
— Сперва прожуй, потом глотай! — пожурил Матиас, но в слякотном завтраке не содержалось ничего, что можно было бы жевать.
Люди хотели кормить медвежонка исключительно легко усваиваемой пищей, чтобы он подрос как можно скорее. Не только белые медведи, но и вообще большинство медведей рождается некрупными. Кристиан говорил, что малый вес новорожденного медвежонка — это скорее плюс, ведь матерям приходится производить их на свет в период зимней спячки. Но тревога за маленького Кнута по-прежнему не покидала Кристиана. При каждом удобном случае он подчеркивал, на сколько граммов успел поправиться медвежонок. Своими провокационными вопросами журналисты то и дело задевали Кристиана за живое:
— Уровень младенческой смертности у белых медведей высок, особенно если их разлучают с матерью. Можно ли сказать, что риск смерти Кнута все еще очень велик?
Кнут облегченно вздыхал, когда слышал спокойный ответ Кристиана:
— Нет. Эта опасность миновала.
— Миновала во всех отношениях? Больше никакой угрозы нет?
— Больше никакой.
— Ноль процентов?
Казалось, некоторые журналисты втайне желают медвежонку смерти.
— Вероятность того, что Кнут умрет, не равна нулю. Мы с вами тоже запросто можем умереть завтра, — отзывался Кристиан раздраженно.
— Это чудо, что Кнут до сих пор жив, — со вздохом заметил однажды директор в разговоре с Кристианом.
Кнуту показалось, будто его ударили по затылку. Как это так — чудо, что он еще не умер? Кристиан лишь коротко кивнул директору.
— Людям удалось вырастить немало белых медведей. Я изучал этот вопрос. За последние двадцать пять лет в Германии зарегистрировано семьдесят таких случаев.
Директор откашлялся.
— Но рассказывать об этом нашим журналистам неразумно. Кнут уникален тем, что привлекает к себе столько внимания. Как Иисус. Многие люди воскресали, но известным стал только Иисус. В этом его неповторимость. Кнут родился под особой звездой. Он обязан нести нашу надежду на своих плечах.
Мимолетное высказывание директора в итоге превратилось в патетическую речь.
Матиас сиял от радости, когда ему разрешали выводить Кнута на «прогулку перед открытием». Под открытием он подразумевал открытие главных ворот, которыми не пользовались ни он сам, ни Кристиан, ни директор, ни Кнут. Главные ворота предназначались для людей, купивших билеты. Воробьи, вороны, крысы и кошки никогда не интересовались часами работы зоопарка и заявлялись в любое время и без входного билета.
Посетители, желающие посмотреть на медвежонка, выстраивались в змею, которая подползала к площадке, где каждый день играл Кнут. В выходные эта змея оказывалась просто бесконечной. Матиас с иронией называл происходящее словом «шоу». Журналисты же называли это арестантской прогулкой.
— Арестантская прогулка ассоциируется с тюрьмой, принудительным трудом и запиранием в камере на ночь. Мне кажется, слово «шоу» больше подходит, — сказал как-то раз Кристиан Матиасу.
Шоу доставляли Кнуту удовольствие, но вскоре он заметил, что во время шоу не учится ничему новому, тогда как прогулки были очень познавательными. Зоопарк стал для медвежонка огромным учебником. Мимо некоторых вольеров Кнут пробегал, не перемолвившись с их обитателями ни словечком. Например, он никогда не разговаривал с жирафами или слонами. Их фигуры колыхались вдали, будто миражи. Тигр в ухоженном зеленом саду не реагировал на появление медвежонка и как заведенный бегал из угла в угол. Тюлень при первой встрече так привлекательно блеснул черным бочком, что Кнут был уже почти готов наброситься на него. Матиас остановил медвежонка в последний момент и с тех пор не показывал ему тюленя. Обитали в зоопарке и такие животные, которые мало чем отличались от гомо сапиенсов.