Вопрос, почему Тоска отказалась кормить меня, пришел мне в голову не сразу. Вероятно, у матери были на то свои причины, которые мне еще предстояло выяснить. Как правило, дети не понимают того, что творится в головах родителей. Строить домыслы бесполезно. Это один из принципов природы. Меня больше интересовало, почему млекопитающее создано таким, что не может выжить без грудного молока. Допустим, новорожденный птенец обойдется и без матери, если отец принесет ему вкусных червячков. А вот дети млекопитающего должны сосать материнское молоко, как явствует из их названия. Вскормить их можно только молоком. Полагаю, это один из ответов на вопрос, почему мы вынуждены все время вспоминать молочное прошлое и не можем быть свободными, как птицы.
Еще я не понимал, почему молоко вырабатывает исключительно самка. Если бы мой отец Ларс тоже мог кормить молоком, моя жизнь сложилась бы иначе. Но в результате вся вина легла на плечи Тоски.
Цирк восстает против несправедливости природы. Шляпа производит на свет голубей по команде фокусника. Акробат перескакивает с трапеции на трапецию как с ветки на ветку, хотя не родился обезьяной. Дрессировщик заставляет животных, которые боятся огня, прыгать через горящее кольцо. А Матиас выжимал молоко из своих пальцев. Однажды я видел по телевизору выступление восточноазиатского цирка. Из кончиков пальцев женщин, переодетых фазанами, хлестали струи воды. Блестящее представление! Матиас делал то же самое, если не больше. Хотя я очень рано разгадал его трюк с молочной бутылкой, это не изменило ни моей благодарности, ни уважения к Матиасу. Без трюков волшебства не бывает. Матиас не просто поил меня молоком. Он все время беспокоился обо мне, проверял, не слишком ли мне жарко, не слишком ли мне холодно, не поранился ли я головой об острый край какого-нибудь предмета. Он никогда не уходил домой, оставался со мной и заботился обо мне сутками напролет. Когда настало время отлучения от бутылки с молоком, он каждый день предлагал мне вкусные трапезы, чтобы облегчить отвыкание.
Матиас дарил мне чувство, что я никогда не останусь один. Он купал меня, сушил полотенцем. Старательно готовил пищу и терпеливо ждал, когда я закончу есть. Он никогда не подгонял меня. Собирал остатки еды, которые я разбрасывал повсюду, и мыл пол. Сидел рядом со мной, когда я смотрел телевизор, и давал характеристики людям, которые снимались в телепередачах. Прыгал в холодную воду, чтобы учить меня плаванию. Он каждый день читал мне газеты, а однажды исчез, даже не попрощавшись со мной.
Мне в клетку продолжали доставлять газеты. Полагаю, об этом тоже похлопотал Матиас. Чаще всего приносили одну из бесплатных берлинских газет со множеством фотографий и минимумом текста. Большинство статей были непонятными, а некоторые — душераздирающе грустными. Я не находил ни одной статьи, которая порадовала бы меня. Тем не менее, стоило мне уткнуться носом в газету, меня было не оторвать от чтения.
Роковая новость тоже дошла до меня в виде газетной статьи: Матиас мертв. Умер от сердечного приступа. Сначала я не мог понять, что это значит. Я перечитал заметку несколько раз. Внезапно до меня дошло, что я больше никогда не увижу Матиаса. Конечно, даже если бы он продолжал жить, мы вполне могли бы больше не встретиться. Но я мог бы верить, что однажды все-таки увижу его. Люди называют это «мог бы» надеждой. Мое «мог бы» умерло.
В статье сообщалось, что у Матиаса развился рак почки, а затем произошел инфаркт. Он умер мгновенной смертью, хотя это был его первый инфаркт. Почему он не пришел ко мне, пока его сердце еще билось? Он мог бы подмешать немного своей слюны в мою еду как символ своей любви. Это много бы для меня значило. Он мог бы спрятаться в толпе и окликнуть меня по имени. Я услышал бы.
В газете предлагали купить капусту и свеклу. Среди рекламируемых товаров я не обнаруживал почти ничего питательного для себя, и все же, поскольку у меня не было другого источника информации, я каждый день сгрызал ее до последнего уголка.
Однажды я прочитал чье-то мнение, что смерть Матиаса произошла по моей вине. Дескать, я подменыш, дьявол заменил мной настоящего ребенка. Матиаса пытались вразумить, но он не хотел возвращаться к настоящему ребенку и остался с Кнутом, которого считал своим настоящим ребенком. Матиас был одержим дьяволом. Я не знал ни одного животного, называемого дьяволом, потому что этот вид не был представлен в зоопарке. В другой статье журналист утверждал, что я истощил жизненную силу Матиаса. Вероятно, речь шла о молоке, которое я пил каждый день. Говорили, что на похоронах Матиаса присутствовали только самые близкие. Меня не позвали. Я не знаю, что именно люди делают на похоронах. Возможно, во время церемонии родные умерших ощущают близость к покойному. Но никто другой не был так близок с Матиасом, как я, а меня не пригласили, и причина навсегда осталась мне неизвестной.