Вишенка, глядя на парочку ближайших узников, расстроенно проговорила:
- Какие же они худющие.
Действительно, люди по одному запертые в камерах, представляли собой печальное зрелище: серая кожа обтягивала выпирающие кости, животы чуть ли не прилипали к позвоночникам, лица заострились и напоминали маски. Единственное, что выдавало в них жизнь, так это глаза - они были огромными и жутко голодными.
Уровни заключенных колебались от двухсотого до двести пятидесятого. Всего я насчитал тринадцать пленников. Один из них схватился тонкими исхудавшими руками за прутья решетки, прислонился к ним и слабо выдохнул:
- Заклинаю вас всеми богами, выпустите нас отсюда.
- Как мы это сделаем? - быстро спросила сердобольная Вишенка, приблизившись к узнику и морща нос от запаха давно немытого тела. Личного имени у него не было - только уровень над головой.
- На стене, чуть дальше, рычаги. Опустите их все. Они поднимают решетки, - проговорил заключенный, едва размыкая серые губы.
Девушка тут же бросилась претворять в жизнь слова человека, но я схватил ее за руку и остановил. Она с немым вопросом в глазах уставилась на меня.
- Подожди, - тихо шепнул я ей на ухо и громко добавил, глядя на узника: - Гражданин, а вы, собственно, как оказались за решеткой в темнице сырой?
- Королева змей. Она заточила нас сюда за то, что мы отказались ей повиноваться, - прошамкал почти беззубым ртом узник, возраст которого было сложно определить.
- А чем вы нас отблагодарите, если мы выпустим вас? - произнес я и заметил презрительный взгляд Вишенки, который она бросила на меня.
Девушка попыталась высвободить свою руку из капкана моих пальцев. Сил у Вишенки было еще меньше, чем у меня, так что у нее ничего не получилось. Всё закончилось тем, что она яростно зашипела и топнула ножкой, оставшись на том же месте, где и стояла.
Узник, тем временем, слабо ответил:
- Мы будем служить вам.
Вишенка тут же прекратила гневно пыхтеть и оценивающе уставилась на заключенного, что-то прикидывая, в своей красивой головке. Остальных неписей, слепленных по образу и подобию говорившего с нами НПС, она тоже мельком оглядела.
Неожиданно навык «шепот безумия» прогнусавил:
- Он врет...
Хм... оказывается, узники достаточно вероломны. И что же мне теперь делать с ними? Просто так открыть камеры и пусть они идут на все четыре стороны? Нет, так дело не пойдет - это не в моих правилах.
Грозно сдвинув брови, я стальным голосом произнес:
- Поклянись, что вы будете служить мне, и я выпущу вас.
- Нам! - недовольно воскликнула Вишенка, сурово глядя на меня.
- Ты их вообще хотела просто так выпустить, - ехидно напомнил я ей.
- А теперь не хочу, - прошипела она, испепеляя меня взглядом.
- Ладно, шесть неписей тебе, остальные мне. Идет?
- Отлично, - мурлыкнула девушка, разительно преобразившись, став той прежней Вишенкой.
В принципе, я остался доволен сделкой с девушкой, и поторопил заключенного:
- Гражданин узник, чего вы молчите? Согласны принести нам клятву на верность?
- Да, - судорожно ответил он и произнес текст произвольной клятвы, в которой обещал за всех узников скопом служить нам верой и правдой.
Вишенка радостно захлопала в ладоши, а навык прошептал:
- Он врет... он врет...
Тьфу ты млин. Что же ты за лжец такой? Я вас выпускаю, а вы тут же разбегаетесь? Мне, конечно, очень хочется заполучить в подчинение этих неписей, но причин не доверять навыку у меня не было. Что же делать? Уходить не солоно хлебавши, мне как-то совсем не хочется. Может, хоть информацию какую-нибудь стрясти с них удастся?
Я произнес, не спуская тяжелого взгляда с узника:
- Кто ты такой и чем ты занимался?
- Грац, ты чего к нему пристал? Он же поклялся нам служить. Давай уже выпустим их, - протараторила мне в ухо девушка.
- Подожди, Вишенка, - прошептал я ей в ответ, а затем посмотрел на узника «Истинным оком». К моему удивлению ровным счетом ничего не изменилось, словно «око» перестало работать. Я увидел ту же картину, что и без навыка. «Порабощение» тоже не дало никаких результатов. Я просто не сумел подчинить себе непися, что говорило о его высоком интеллекте. В «инфравидение» же он выглядел чуть более бледно, чем следовало бы нормальному человеку и на этом отклонения заканчивались.
В это время узник, который внимательно наблюдал за мной, начал говорить чуть быстрее, чем прежде: