Потом я решил отправиться в Англию на краткий отдых перед началом сицилийской кампании. Заодно хотел побывать в 1-й канадской дивизии, которая должна была отправиться к Сицилии прямо из Соединенного Королевства. Нам предстояло сражаться бок о бок, и требовалось ознакомиться с этим соединением заранее.
Я вылетел из Триполи 16 мая на своей «Летающей крепости», прибыл в Англию 17-го. Пребывание там доставило мне большую радость, особенно время, проведенное с Дэвидом.
Одно обстоятельство повергло меня в уныние. 19 мая в соборе Святого Патрика состоялся благодарственный молебен в связи с окончанием войны в Северной Африке; я находился в Лондоне, но меня не пригласили присутствовать. После службы мне [195] объяснили, что хотели сохранить в секрете мое пребывание в Англии. Однако, к моему приятному удивлению, за мной повсюду следовали толпы. Я понял, что, хотя популярен у многих людей, не особенно популярен в определенных кругах. Возможно, одно объяснялось другим.
Я возвращался в 8-ю армию через Алжир и 2 июня встретился там с премьер-министром и начальником Имперского генштаба; от Лондона до Алжира я долетел на «Летающей крепости» за один день в светлое время суток.
У меня создалось впечатление, что премьер-министр и начальник Генштаба прибыли в Алжир из Вашингтона, дабы обеспечить захват Сицилии быстрым продвижением и предельным развитием успеха; эта задача несколько расходилась с решениями, принятыми в Вашингтоне, поэтому они убедили генерала Маршалла отправиться вместе с ними. Премьер-министр был решительно настроен вывести Италию из войны. Он много расспрашивал меня относительно плана вторжения на Сицилию. Я выразил уверенность в нашем плане и в нашей способности привести его в исполнение.
Естественно, это ведь был мой план! Кроме того, я подчеркнул необходимость общего плана, который будет гарантировать, что после высадки операции будут вестись должным образом.
Когда я был в Англии, мне сообщили, что в июне король собирается посетить войска в Северной Африке. Он прибыл в Африку 13 июня и 17-го приехал в Триполи, чтобы увидеть 8-ю армию, то есть ту ее часть, которая там находилась. Остановился он в нашем лагере на морском берегу, в нескольких милях от Триполи, и, думаю, был доволен этим визитом. Мы определенно были довольны его пребыванием с нами; он ободрял всех нас и находился в превосходной форме.
Я беспокоился о его безопасности, поскольку парашютисты противника еще действовали, и в Триполи было много итальянцев. Когда король находился в городе, я запретил всем жителям покидать дома; и один раз был открыт огонь по подозрительным типам, которые пытались вырваться на улицу.
В день своего прибытия, 19 июня, король в палатке-столовой возле аэродрома посвятил меня в рыцари. [196]
Мы высаживаемся на Сицилии
8 июня премьер-министр отправил мне телеграмму: «Мы желаем всего наилучшего вашей великолепной армии и полностью уверены в ней».
В этот же день я издал свое обычное обращение к 8-й армии.
Мы высадились на Сицилии 10 июня, за два часа до рассвета. История этой кампании часто излагалась, и я сам уже описал ее в книге «От Аламейна до реки Сангро».
После высадки я был вынужден принять нелегкое решение. Генерал Макнотон, командующий 1-й канадской армией (в Англии), прибыл на Мальту в середине июля с группой штабных офицеров и обратился с просьбой отправить его на Сицилию для встречи с канадскими войсками.
1-я канадская дивизия раньше не принимала участия в сражениях, ее офицеры и солдаты только начинали осваиваться. Гай Саймондс, командир дивизии, был молод и неопытен; он впервые командовал ею в боевых условиях.
Я решил, что канадцев следует оставить в покое, и не собирался докучать Саймондсу визитерами, когда он был с головой занят своей дивизией в напряженных операциях против первоклассных немецких войск. Однако для полной уверенности я отправился к Саймондсу и спросил, хочет ли он, чтобы Макнотон прибыл на Сицилию. Саймондс, не раздумывая, ответил: «Ради бога, не пускайте его сюда». Тогда я отправил на Мальту сообщение с просьбой отложить визит. Когда кампания в Сицилии завершилась, я пригласил генерала Макнотона прибыть и увидеться с канадскими войсками, он остановился в моем тактическом штабе в Таормине. После этого я не встречался с ним, хотя после окончания войны много раз бывал в Канаде. Мне казалось, он так и не простил меня за то, что я не допустил его на Сицилию в июле 1943 года.
Канадцы в сицилийской кампании действовали великолепно. До нее они не участвовали в боевых действиях, но были очень хорошо обучены и быстро овладели приемами ведения боя, которые очень важны и сберегают множество жизней. Когда я отвел их в резерв для подготовки к вторжению в материковую Италию, они стали одной из испытанных в боях дивизий 8-й армии. [197]