Мы высокомерно решили, что этот штаб нуждается в них больше, чем мы.
В штабе союзных войск не имели понятия, что одним из главных принципов успешного снабжения в ходе боевых действий является полное доверие к нижестоящему штабу и, по мере возможности, отправка без возражений всего, что требуют с фронта. Если этого доверия не существует, остается только удалить разгильдяев и поставить на их место способных людей. Во время боевых действий бессмысленно спорить, что нужно или не нужно иметь в наличии войскам; время для таких споров наступает после сражения, а не до или во время его. Такую систему мы создали в 8-й армии и впоследствии в 21-й группе армий.
Разумеется, следует уточнить, что для этого начальнику вышестоящего штаба административных служб нужно знать своих сотрудников, знать характер и недостатки сотрудников нижестоящего штаба; добиться этого можно только регулярными визитами и установлением дружеских отношений с людьми во всех административных звеньях.
Штаб союзных войск в Алжире в этом смысле оставлял желать лучшего, и в результате нам пришлось столкнуться с громадными трудностями. На последних стадиях операций в Италии Робертсон стал начальником штаба административных служб у Александера и спокойно взял бразды правления в свои весьма надежные руки; после этого неразрешимых проблем у нас не возникало.
Основным недостатком было то, что мы начали большую кампанию, не имея заранее разработанного общего плана. Мы не подготовили заранее планов снабжения и мероприятий для поддержки боевых действий. В итоге административная машина не могла поспевать за все расширяющимися масштабами наших боевых действий. Напоминаю, что поставленная передо мной «цель» не предусматривала продвижения дальше «носка» итальянского сапога, то есть остановиться я должен был примерно в шестидесяти милях от места высадки. Но я быстро повел 8-ю армию дальше, на помощь 5-й американской армии под Салерно. Мой штаб предупредил меня, что при этом я иду на большой риск со снабжением. Совет был здравым; мое решение пренебречь им — тоже. Я пытался ослабить нажим противника на [213] 5-ю армию под Салерно, но оказался в трудном положении из-за того, что мои резервы истощились, а пополнения не поступало.
Потом мне потребовалось перенести главный маршрут тылового снабжения в порты «каблука» на юго-востоке Италии. Штаб союзных войск должен был предвидеть это, но не предвидел. В результате наши затруднения стали более серьезными.
4 октября на наших складах оставалась всего двадцать одна тонна горючего, и армия оказалась под угрозой лишиться подвижности. У нас было не на ходу более пятисот машин, им требовалась замена двигателей; вместо того чтобы устроить в Италии ремонтные базы с запасом моторов, машины приходилось отправлять на ремонт в Египет и потом возвращать.
Едва удалось предотвратить серьезный медицинский скандал; мы не могли вывезти своих больных и раненых из госпиталей и эвакуационных станций.
В порты на «каблуке» Италии начали приходить тяжело груженные конвои, чтобы разгрузить склады на Сицилии. Нам приходилось выгружать большие партии ненужных в данное время грузов, чтобы добраться до тех, которые были срочно необходимы.
Впоследствии, когда были заняты аэродромы возле Фоджи, появились большие запросы у стратегической авиации. Возникла и вскоре обострилась проблема первоочередности в снабжении сухопутных сил и ВВС. Если сухопутные войска должны были сохранять темп наступления, требовалось снабжать их всем необходимым для выполнения этой задачи. Или же поставить перед ними иную задачу. Было важно доставить в Италию боевые средства в достаточном количестве, чтобы мы могли выйти на намеченный рубеж хотя бы только для того, чтобы стратегические аэродромы оказались у нас в тылу. Очевидно, это был «римский рубеж», но я не мог ни от кого получить ясного подтверждения этому. Две армии с трудом двигались вперед по Италии без общего плана и с риском серьезных перебоев в снабжении.