Я не считаю этот бой в Монсе делом, каким я могу особенно похвастаться, потому что вместе с национальными гвардейцами у меня было 1200–1300 человек, в то время как прусских «казаков» насчитывалось всего 300, но я счел своим долгом рассказать об этой примечательной стычке с целью показать, насколько изменчиво настроение масс. Действительно, все крестьяне и угольщики, которые за месяц до этого единодушно поднялись, чтобы уничтожить или, по крайней мере, обезоружить небольшое количество французов, остававшихся в Монсе, в этот раз стали на их сторону против пруссаков, потому что пруссаки убили одного из их соотечественников! Мне очень жаль также смелого Куртуа, павшего жертвой своей привязанности ко мне.
Самым главным трофеем нашей победы в тот раз оказались триста с лишним лошадей противника. Почти все эти лошади были из области Берг и оказались очень хороши. Поэтому я взял их в полк, для которого это неожиданное конское пополнение было очень кстати.
Я провел в Монсе еще один месяц. Все жители этого города снова были очень добры к нам, несмотря на приближение вражеских армий. Но в конце концов успехи противника стали настолько значительными, что французам пришлось не только оставить Брюссель, но и всю Бельгию и вновь уйти за прежние границы Франции. Я получил приказ перевести депо моего полка в Камбре, где, имея лошадей, захваченных у пруссаков, я сумел принять в свои ряды 300 замечательных кавалеристов, вернувшихся из Лейпцига, и образовать два хороших эскадрона под командованием майора Сигальда, вскоре направленных в армию Наполеона в Шампани. Там эти кавалеристы отличились и поддержали славу 23-го конно-егерского полка, особенно в сражении при Шампобере, где был убит храбрый капитан Дюплесси, один из самых замечательных офицеров полка.
Я всегда отдавал предпочтение пике, служащей в руках хорошего кавалериста очень мощным и страшным оружием, поэтому попросил разрешения раздать солдатам моих эскадронов пики, которые артиллерийские офицеры не смогли взять с собой, оставляя крепости, расположенные по Рейну. Я получил разрешение на это, и пики оказались столь ценным оружием, что многие другие кавалерийские полки тоже попросили их, о чем никогда не пожалели.
Депо отдельных полков вынуждены были перейти на левый берег Сены, чтобы не оказаться в руках неприятеля, поэтому мой полк направился в округ Дрё. У нас оказалось достаточно большое число всадников, но все еще было мало лошадей. Правительство делало очень большие усилия, чтобы собрать лошадей в Версале, где было создано центральное депо кавалерии под командованием генерала Преваля.
Генерал Преваль, подобно своему предшественнику генералу Бурсье, гораздо лучше понимал детали набора конского пополнения и организации армии, чем ведение войны, в которой он принимал очень небольшое участие. Он очень хорошо справлялся с трудным поручением императора, но поскольку ему неоткуда было взять ни лошадей, ни боеприпасов, ни амуниции, то он старался отправлять в путь только достаточно хорошо организованные части, а таких частей было не очень много. Меня это крайне огорчало, но ни один из командиров полков не мог отправиться на театр военных действий без приказа императора, который, чтобы сохранить воинские кадры, запретил отправлять в сражение большее количество офицеров, чем то, какое соответствовало реальному числу солдат в полках. Поэтому я напрасно упрашивал генерала Преваля позволить мне отправиться в Шампань. Он назначил мой отъезд на конец марта, когда я должен был привести в действующую армию так называемый маршевый полк, состоявший из всадников моего депо и нескольких других.