– Гляжу, ты закончила на сегодня уборку? – лениво поинтересовался он. И не дожидаясь ответа, всунул мне в руки свою ношу. – Вот, это тебе одежда и полотенце. Пошли, покажу, где мыться.
Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться и не нагрубить человеку, от которого на данный момент зависела моя судьба в этом мире. В конце концов, он не виноват, что я свалилась ему на голову, а прожигать собственную жизнь и топить ее в алкогольном угаре – дело сугубо личное. Вот сейчас вымоюсь и пойду устраиваться на работу, благо еще только полдень, самое время – «денежные мешочки» выспались и в благодушном настроении ждут талантливую и умелую меня.
– Доброе утро, – выдавила я и бросилась догонять Захария, который, ни разу не обернувшись, вышел из дома и шагал по выложенной камнем тропинке куда-то в сторону зарослей малины и шиповника. Нырнув за мужчиной в гущу одичавших кустарников, еле сдержала вопль удивления.
Это было просто нереально. Нереально волшебно, нереально красиво, нереально… вообще! Начать с того, что колючие ветки не просто ни разу не оцарапали, но и самостоятельно приподнимались, открывая путь и заплетаясь надо мной в зеленый свод, с которого живописно свисали розовые бутоны и крупная спелая ягода. Аромат цветов и малины приятно кружил голову, а все усиливающийся шум воды подсказывал, что вожделенного купания мне не придется долго ждать. Сделав буквально несколько шагов, я вышла к небольшому водопаду и крошечному озерцу. По берегу росла ярко-зеленая шелковистая трава. Несколько плоских гладких валунов прекрасно заменяли скамеечки. И окружала все это великолепие густая стена леса.
– Ух-ты! Что это? – удивленно выдохнула я.
– Озеро, – да уж, Захарий немногословен.
– Но как? Лес-то далеко. А я думала…
– Не важно. В лес не уходи.
– А…
– Вот тут растет мыльная трава. Закончишь – вернешься сама.
Мое «спасибо» полетело в спину уже уходящего мужчины. Странный он. Ну, и ладно. Купальное место предоставил, одежку выдал (надеюсь, не украденную собутыльниками), что еще для счастья нужно.
Мылась я с огромным удовольствием. Вода оказалась теплой. Причем с одного края водопада – горячее, а с другого – прохладнее. Какая температура более комфортная – в ту сторону и шагай. Мыльная травка в ладонях пенилась лучше любого шампуня. А уж само озеро – удобнее всякого бассейна, радовало практичными каменными платформами и ступеньками. Сказочное местечко!
Вволю наплескавшись и тщательно отмывшись, на ходу отжимая скрученные в жгут чистые до скрипа волосы, направилась по мелководью к плоскому валуну, погруженному в воду. Именно здесь я бросила отмачиваться свой старенький сарафанчик, жутко испачканный за время двухдневной генеральной уборки. Скинула с себя буквально на ходу, погружаясь в долгожданные водные объятия. А вот теперь решила постирать. Хоть и «срамная одежа», но все-таки своя, не выбрасывать же. Вот только стирать мне ее не пришлось. Разложив платьишко на горячем камне, я удивленно разглядывала отсутствие каких-либо пятен и яркость красок на ткани. Вот чудеса! Видимо, озерные течения, пока вещь отмокала, вымыли всю грязь. Ну, а мыльная травка во время купания и вовсе не экономилась, наверняка пена и сюда попала. Прямо-таки стиральная машинка, созданная матушкой природой.
Возвращаться в дом не хотелось, но нужно было пройтись по городу, поискать работенку, потому я еще недолго погрелась на солнышке в надежде, что волосы хоть немного пообсохнут, и принялась одеваться. В стопке, принесенной Захарием, оказались неновые, но чистые вещи: нижняя светлая рубаха с коротким рукавом-фонариком, шерстяное коричневое платье прямого кроя, веревка, сплетенная в косу и применяемая, видимо, в качестве пояса, да тряпочные туфли на пробковой подошве. И все это невероятно крупных размеров. Я прямо худышкой себя почувствовала.
Нижнего белья то ли в этом мире вовсе не носили, то ли мне не выделили. Ну, да и ладно. Я все равно чужое надевать брезгую.
Облачившись в подобие туристической пятиместной палатки и подпоясавшись веревкой, занялась обувью, в которой ноги сразу утонули, как у ребенка, надевшего мамины туфли. Хорошо хоть завязочки к ним прилагались, благодаря которым, обмотав вокруг голени, появлялся шанс не потерять эти калоши.
Когда я в таком нелепом виде предстала перед Захарием, который усердно натирал стаканы за барной стойкой, то ввела его в ступор. В густой бороде мелькнула, а может просто показалась, усмешка. Вот только одобрение или осмеяние выражала она – не понятно. Я не стала ходить вокруг да около и сразу же сообщила, что собираюсь погулять по городу и поискать работу. Бросив тряпку на столешницу, мужчина вместе со мной вышел на крыльцо.