Расскажу сразу же, чем закончилось это дело. Лотарингцы, с пристальный вниманием следившие за брачными домогательствами герцога, воспряли духом, видя, что брак расстроился, и возобновили свои попытки. Его высочество принц, не спускавший с них глаз, всполошился, поднял крик, начал подстрекать короля, и тот даже велел передать м-ль д'Эльбеф от его имени, что ее притязания ему не по нраву. Но лотарингцы не унимались: они видели, что король не пойдет на прямой запрет, и, по опыту будучи убеждены, что с помощью лести и хитрости сумеют выпутаться из беды, твердо гнули свое. Некий Кассадо, с недавних пор именовавший себя маркизом де Монтелеоне, ставленник г-на де Водемона, миланец, добившийся для себя места посланника Испании в Генуе, ныне состоял при герцоге Мантуанском, к которому вошел в милость и которого сопровождал в Париж. Он оказался весьма остроумным, ловким, вкрадчивым человеком, мастером интриги, притом был полон храбрости и предприимчивости; позже его назначили посланником Испании в Голландию и. в Англию, где он прекрасно улаживал собственные дела и неплохо справлялся с делами своего двора. Чтобы женить герцога Мантуанского так, как хотелось г-ну де Водемону, он нашел себе помощника, безродного итальянца, театинца-расстригу,