Перед тем, как было объявлено о назначении нового имперского министра юстиции, Гиммлер предложил мне открыто высказать ему свое мнение о Тираке. Я прямо заявил ему: зная долгие годы Тирака, считаю, что по своим качествам он совершенно не соответствует посту рейхсминистра юстиции. После нашего разговора Гиммлер взял меня с собой к Гитлеру, с которым он беседовал наедине почти целый час. На обратном пути он сказал мне: «Все-таки Гитлер согласен с кандидатурой Тирака. Он считает, что лучше иметь на этом посту профессионального юриста, который был бы хорошим национал-социалистом и не отличался склонностью к бюрократизму. Таким человеком является он (Тирак), пусть даже у него и есть свои слабости. Во всяком случае это лучше, чем назначить на этот пост человека с безукоризненной репутацией, который, будучи связан всевозможными параграфами, только тормозил бы развитие нашей юстиции».
Тирак был послушным орудием НСДАП в деле создания юридической системы нацистской Германии. После поражения он покончил жизнь самоубийством, избежав, таким образом, ответственности за содеянное.], материалов следствия, несомненно, было достаточно для признания обвиняемого виновным. В июле 1944 года в одном из сейфов запасной явки военной разведки в Цоссене под Берлином был обнаружен так называемый «материал изсейфа» — две папки, полные уличающих документов).
После многочисленных допросов Канарис был помещен в концентрационный лагерь Флоссенбург и там, по приказу Гитлера и Кальтенбруннера, в апреле 1945 года приговорен военно-полевым судом СС к смертной казни и казнен. После завершения «процесса» Кальтенбруннер получил от Гитлера «Крест за военные заслуги» с мечами.
ТЕХНИКА И РАЗВЕДКА
Прогресс в радиотехнике — Атлантический кабель между США и Англией «надрезан» — Микрофотокопирование — Тайные чернила — Феномен-графолог — Успехи в борьбе с английской разведкой — Подделка английских ассигнаций — Операция английских «коммандос»в Норвегии — Неудавшееся покушение на Сталина — Риббентроп готов жертвовать собой.
Ксередине 1944 года нам, наконец, удалось направить за границу первую партию профессионально подготовленных специалистов, частично оснащенных новейшей радиоаппаратурой. Это позволило нам заполнить ощутимые пробелы в нашей работе — ведь было бы неоправданным требовать от необученных в техническом отношении наших сотрудников за границей, например, от учителей и торговцев зерном, квалифицированной информации о научно-технических достижениях в создании радаров, коротковолновой аппаратуры или установок для запуска летающих снарядов. Так как среди наших новых кадров были квалифицированные физики, химики или техники, мы ожидали от их работы решающих успехов. Разумеется, мы предоставляли этим людям все возможности для того, чтобы они сразу же вступили в «боевое соприкосновение» с противником. Внедрение этих агентов должно было производиться с величайшими предосторожностями, чтобы они не вызвали прежде времени подозрений полиции. Поэтому было необходимо найти для них «профессию», с помощью которой они смогли бы незаметно включиться в естественный ритм жизни зарубежной страны.
Я хотел бы на следующем примере показать, какие новинки были освоены нами за это время в области радио-телеграфной связи. После почти целого года работы нам удалось войти в непосредственный радиоконтакт с одним важным лицом из Ватикана, не подвергаясь при этом опасности быть подслушанными вражеской разведкой.
Высокопоставленное лицо из Ватикана согласилось передавать нам важные сведения, касающиеся России, но отказалось поддерживать устную или письменную связь через нижестоящих агентов. Тогда наши техники разработали передатчик, по своим размерам и весу не больше коробки для сигар. Для маскировки прибор был вмонтирован как раз в коробку для сигар. Для пользования им необходимо было только снять верхний ряд сигар — после этого аппарат приводился в рабочее состояние следующим образом: для настройки применялся диск, как в телефоне, с тремя отверстиями. Включив штекер в электросеть и «набрав» первый «номер» (то есть, вращая диск через первое отверстие), можно было передавать сообщение, размером до двух машинописных страниц, как по обычному телефону. Диск автоматически наносил слова шифра по принципу магнитной записи на стальную ленту, помещенную внутри аппарата, и позволял накапливать информацию, записанную азбукой Морзе. Окончив первую стадию передачи, следовало набрать второй «номер» и подождать, пока зеленый огонек не загорится на полную яркость. Этот сигнал говорил о том, что коротковолновый передатчик настроен точно на волну приемника в Германии. После этого нужно было набрать третий «номер», в результате чего через три пятых секунды информация, записанная азбукой Морзе на стальной ленте, начинала передаваться на воспринимающее устройство. Этот прибор работал так быстро, что ни одной службе радиоперехвата невозможно было запеленговать его. Единственная трудность для радиста заключалась в том, что он вынужден был устанавливать у себя в комнате тонкую антенну длиной в семь метров, прикрепляя ее к кровати или выставляя в окно.
Приемник, установленный в Германии, в определенный срок точно настраивался на передатчик в Риме. Аппаратура принимающей центральной станции была настолько сложной, что я не в состоянии, будучи дилетантом в этой области, в точности описать ее. Во всяком случае, в сравнении с небольшим передатчиком, она была невероятно громоздкой — под нее были отведены три большие комнаты. До сих пор у меня перед глазами стоит это сооружение — как молнии, вспыхивают на матовом экране радиоволны, я слышу непрерывный гул и пощелкивание, производимое работой сложного механизма. К сожалению, тогда нам еще не удалось установить двустороннюю связь с Римом.