Пути Господни неисповедимы, и посему даже самые могущественные люди не могут похвалиться способностью противостоять давлению обстоятельств. Самый яркий тому пример – падение Наполеона, любимца фортуны, непобедимого завоевателя, который потряс всю Европу и диктовал законы почти всем правителям на континенте!.. Как только книга судеб, приоткрывшись, указала удивленной вселенной предписанный конец стольким годам славы и успеха, хватило лишь нескольких месяцев краха, чтобы заставить его отказаться от всех планов, вывести из-под его управления огромные людские массы, низложить его с престола и развалить его громадную державу.
Если император Александр не сделал того, что хотел и обещал, то это не значит, что поляки вовсе не были благодарны ему за все благодеяния. В одном из своих писем Koстюшко писал: «Я сохраню до самой смерти чувство справедливой благодарности к государю за то, что он воскресил имя Польши, невзирая на все ограничительные препятствия».
Если стечением обстоятельств или политических комбинаций, которые смертным не дано предвидеть и предугадать, Польше когда-нибудь предназначено возродиться в своем прежнем виде, все равно поляки не смогут забыть Александра. Они всегда будут благословлять имя того, кто восстановил на карте название их страны, вычеркнутой двадцать лет назад из числа европейских держав, кто дал возможность вернуться в свои дома тысячам скитающихся по всему свету эмигрантов, кто собрал воедино остатки их храброго войска, которое все это время кормили напрасными надеждами, и работников для государственной службы, кто, наконец, позволил всем полякам вернуться на родину и вновь оказаться в кругу семьи, друзей и соотечественников.
Чтобы почувствовать и оценить все эти благодеяния, надо быть поляком или, по крайней мере, жить в уничтоженной и разорванной на куски стране с разбежавшимся по разным углам населением и с полностью прерванными связями и затем, с чьей-то благодетельной помощью, вновь обрести родину, государственность, убежище после стольких мытарств и защиту со стороны закона при конституционном правлении.
Завершить этот раздел книги мне хотелось бы дорогими моему сердцу похожими высказываниями Koстюшко из его письма императору Александру[84]. «Лишь одно беспокоит мою душу и омрачает радость. Ваше Величество, я родился литвином. Жить мне осталось всего несколько лет. Тем не менее завеса покрывает будущее моей родной земли и других провинций моего отечества… Единственное, чего я хочу, так это уйти в могилу с утешительной уверенностью, что все польские подданные возблагодарят Бога за все милости, оказанные нам Вашим Величеством».
Мои соотечественники найдут в этих мемуарах достойное и уважительное отношение к себе – самое малое, что я могу предложить им. Я описал знаменательные польские события последних лет, которые могут служить большим и полезным уроком, напомнил о ценных исторических материалах. Я скрупулезно собрал имена всех истинных поляков, независимо от их политических взглядов, которые своим талантом, мужеством и самоотверженностью, беззаветной преданностью родине снискали заслуженное уважение соотечественников.
книга девятая
Глава I
Я выехал из Парижа 22 января 1811 года и отправился в Санкт-Петербург, куда весной должна была приехать моя семья. Уже за несколько недель до отъезда ходило много разговоров о подготовке к войне. Мои соотечественники уверяли меня, что Наполеон выжидает лишь благоприятного момента, чтобы объявить войну России и затем восстановить Польшу. Из большого числа русских, что находились в то время в Париже, некоторые разделяли это мнение, однако до самого дня отъезда ничто в поведении Наполеона не выдавало его тайных замыслов. Ни он, ни его двор не изменили своего отношения к послу России, а ко всем российским подданным проявлялась любезность и повышенное внимание.
Ничто, на мой взгляд, не предвещало скорого разрыва отношений между двумя величайшими державами Европы. Я боялся назревающей кровопролитной войны, понимая, что широким польским равнинам суждено было стать театром военных действий. Я видел, что мои сограждане, ставшие жертвой слепого доверия к Наполеону, сомневались в способности России противостоять ему. У меня же было достаточно оснований полагать, что поляков обманут в их ожиданиях и принесут в жертву, а их благородные и бескорыстные усилия на благо отчизны не принесут никаких плодов… Но мог ли я винить их за надежду, когда сам искренне разделял общее желание увидеть возрожденную Польшу.