Люсонский диоцез — один из самых бедных во Франции. По удачному замечанию Аното, «Ришельё восстанавливал свою область так же, как впоследствии будет восстанавливать все королевство»9. В резиденции епископа нечем топить; одна из первых проблем — где раздобыть мебель и посуду. Полуразрушенный храм больше похож на памятник религиозным войнам, в ходе которых пострадал, чем на кафедральный собор, каковым является на самом деле. Жители провинции выращивают зерно чуть ли не на болотах и не знают, как с этого богатства еще и платить налоги.
Арман начинает реставрацию собора и пытается хоть как-то обустроить свою резиденцию. Еще в большей степени его волнуют проблемы его паствы — и министр финансов Сюлли с удивлением читает послания епископа, который настоятельно просит снизить налоги, взимаемые с жителей Люсона.
Ришельё добивается соблюдения в диоцезе предписаний Тридентского Собора10; отстраняет не соответствующих сану священников и дает понять некоторым влиятельным персонам, что их рекомендации — недостаточное основание для рукоположения случайных лиц, не имеющих ни малейшего призвания к служению Церкви. Ко времени его пребывания в Люсоне относится и написание ряда интересных теологических работ. Некоторые из них адресованы простому народу, которому до сих пор были доступны лишь комментарий к Символу Веры, «Отче наш…» и молитва Богородице. Арман пишет «Наставления христианину», где в доступной для необразованного читателя форме излагает основные аспекты христианского учения. Среди других работ — «Основы католической веры», «Трактат о совершенствовании христианина», «Об обращении еретиков», «Синодальные ордонансы».
В Люсоне состоялось и знакомство Ришельё с отцом Жозефом дю Трамбле, монахом-францисканцем, по происхождению принадлежавшим к одной из знатных дворянских семей. Впоследствии отец Жозеф будет играть во внутренней, а особенно — во внешней политике Франции роль, которую сложно переоценить; пока же речь идет всего лишь о совместной работе над реформой монастыря Фонтевро.
В 1614 г. Ришельё, будучи выбран депутатом от духовенства, участвует в работе Генеральных Штатов, созванных в Париже. Это было время регентства Марии Медичи. Королева-мать фактически правила вместе со своим фаворитом Кончини и его супругой Элеонорой Галигай. Король Людовик XIII не принимал никакого участия в делах государства.
Деятельность Ришельё и его выступления в ходе работы Генеральных Штатов не остались незамеченными, однако некоторое время после их закрытия о епископе Люсонском, казалось, не вспоминали при дворе. Самого Ришельё Штаты разочаровали, послужив лишь доказательством их бесполезности: наказы сословий не только не были учтены, но даже не изучены; не предпринималось никаких действий для улучшения положения в государстве, решения социальных и экономических вопросов. Регентша и двор после закрытия Штатов занимались главным образом подготовкой брачных союзов: французскую принцессу Елизавету выдавали замуж за испанского наследника, а в жены Людовику XIII прочили испанскую инфанту Анну.
Вскоре Мария Медичи назначила Ришельё духовником Анны Австрийской. Еще через год, в ноябре 1616 г., состоялось его назначение на пост военного министра и министра иностранных дел.
Вряд ли можно говорить о каких-либо существенных достижениях Ришельё в области дипломатии и внешней политики за время его первого министерства; его деятельность военного министра была более эффективна. Это могло бы показаться странным, зная его дальнейшие успехи в сфере внешней политики. Однако, учитывая обстоятельства того времени, скорее такое положение вещей можно признать закономерностью. Представления Ришельё о международных отношениях сильно отличались от тех принципов, которыми руководствовалось правительство Марии Медичи; прежде всего это касалось отношений с Испанией. Безусловно, епископ Люсонский не мог идти на прямой конфликт с королевой-матерью и кабинетом; к тому же это не дало бы никаких результатов, кроме смещения самого Ришельё. Оставаясь внешне лояльным, Арман в то же время не видел способов, которые могли бы улучшить существующее положение дел.
Происпанская позиция и пренебрежение независимостью и интересами Франции во внешней политике были не единственным недостатком правительства Марии Медичи. Финансы государства находились в плачевном состоянии; постоянно существовала опасность очередных мятежей и гражданской войны. Казной государства фактически владел Кончини; он также позволял себе занимать на Совете место отсутствующего короля и вел себя так, словно являлся истинным главой государства.
Недовольство растет. Фаворита, чьи амбиции противоречат здравому смыслу, не желают больше терпеть; Людовик не намерен более быть ширмой для своей матери, правящей от его имени. 24 апреля 1617 г. Кончини убит, и в Лувре раздается крик «Да здравствует король!». Епископ Люсонский получает приказ передать все дела своему преемнику — король не желает оставлять министра, назначенного регентшей.
На следующий день Арман видит безумную толпу, которая тащит выкопанное из могилы тело Кончини через весь город, чтобы повесить на установленной когда-то самим же фаворитом виселице, а затем разорвать на части. В Лувре делят должности. У дверей королевы-матери стоит охрана, назначенная королем. Элеонору арестовывают и обвиняют в колдовстве. Епископ Люсонский, виновный лишь в том, что был министром во время регентства, не знает, к чему готовиться.
Через несколько дней Мария Медичи сослана в Блуа Ришельё следует за ней, а в Лувре место Кончини занимает фаворит короля Альбер де Люинь, чьи произвол и злоупотребления ни в чем не уступают порокам его предшественника. Впоследствии целый раздел своего «Политического завещания» Ришельё посвятит предупреждению о тех бедствиях, которые приносят государству временщики и фавориты. За время правления Людовика их будет немало: де Люинь, мадемуазель де Отфор, Луиза де Лафайет, Анри де Сен-Мар; интриги каждого из них вредили государству и стоили немалых нервов и здоровья самому Ришельё.
Вскоре Арман уезжает в Люсон, который ему запрещается покидать без особого разрешения короля. Но и эта мера была сочтена слишком мягкой: в апреле 1618 г. его ссылают в Авиньон. Когда Павел V выражает французскому послу в Риме свое неодобрение по поводу удаления епископа из Люсона, ответом Папе становится перечисление каких-то немыслимых обвинений в адрес Ришельё.
Арман уже не надеется оправдаться. Он тяжело болен. Епископ пишет завещание, где просит похоронить его в Люсоне — в том самом кафедральном соборе. Он завещает основанной им в диоцезе семинарии свою библиотеку, небольшую сумму денег и просит прощения за то, что не может дать большего: больше у него ничего нет.
Но неожиданно следует приказ короля немедленно явиться в Ангулем к королеве-матери. Это известие возвращает Ришельё к жизни. Он сразу же выезжает из Авиньона, несмотря на снег и холод: ему не привыкать к таким дорогам, епископ Люсонский не избалован комфортом.
Причиной столь внезапной перемены событий стал мятеж, поднятый Марией Медичи. Единственным человеком, способным образумить королеву и предотвратить гражданскую войну, казался Ришельё — и он успешно справляется с этой миссией. Мир между матерью и сыном — а значит, и мир в королевстве — восстановлен.
Опала снята, но положение Армана остается весьма неопределенным. Лишь после смерти де Люиня, который всеми силами препятствовал появлению Ришельё при дворе, епископ Люсонский был возведен в сан кардинала.
Между тем как внутренняя, так и внешняя политика Франции оставляли желать лучшего. Годы регентства, произвол временщиков, бездарные действия министров, беспорядок в делах и раздоры внутри Франции ослабили государство. Королевский Совет в его нынешнем составе бессилен. Королю был нужен человек, способный как-то найти выход из сложившейся ситуации. Единственно приемлемой кандидатурой кажется Ришельё, которого король не любил, долгое время не желал даже видеть. Назначению Армана, помимо королевы-матери, активно содействовал и отец Жозеф, пользовавшийся уважением короля. 13 августа 1624 г. Арман де Ришельё становится первым министром Людовика XIII. Отношения между ним и королем всегда будут весьма непростыми.