Мало того, воспользовавшись поднявшейся суматохой, неизвестный злоумышленник поджег злополучный портрет всенародного депутата, предварительно плеснув на него соляркой. Портрет вспыхнул - через минуту перед избирательным участком одни столбы торчали.
За это ЧП на лейтенанта Леплянского было наложено дисциплинарное взыскание, поскольку он не обеспечил надлежащую охрану объекта. Слава богу, что портрет товарища Сталина все равно был с дефектом.
Но выборы на нашем избирательном участке прошли без инцидентов, по результатам мы вышли на первое место в области, и командование это учло. Лейтенант отделался десятью сутками ареста...
Если бы случайно задержанный "зелеными фуражками" инструктор обкома партии Власюк на поверку не оказался бандеровцем, вина за это ЧП упала бы на мою бедную голову. И ничто бы меня не спасло: ни отсутствие на месте происшествия, ни то, что я в этот момент, ни о чем не подозревая, еще находился в бессознательном состоянии в Коломыйском госпитале. За такую тягчайшую политическую ошибку, какую я допустил в спешке (по своей малоопытности в области монументальной наглядной агитации и расхлябанности), во время Великой Отечественной войны были приговорены к расстрелу несколько редакторов областных и республиканских газет!..
Я тогда поклялся никогда в жизни монументальной наглядной агитацией больше не заниматься.
Еще одно потрясение я пережил, когда в госпитале услышал по радио, что по нашему избирательному округу приняли участие в голосовании 97,3 процента избирателей, из них 98,7 процента проголосовали за кандидатов сталинского блока коммунистов и беспартийных!
Откровенно говоря, эти проценты меня огорошили. По моей прикидке, на бандеровском фронте от силы пять процентов избирателей приняли бы участие в голосовании, да и те не за товарища Сталина, вождя народов, голоса отдали бы, а за своего вождя Степана Бандеру.
Я ведь еще не знал, что превосходство советской социалистической демократии, и в частности избирательной системы, в том и заключается, что в любой ситуации блок коммунистов и беспартийных непременно собирает почти 100 процентов голосов.
Как достигалось столь монолитное сплочение разношерстных советских граждан, я узнал лишь на третьих выборах, когда сам попал в члены участковой избирательной комиссии (меня выдвинули, чтобы избавиться от молодого специалиста на работе). Секрет оказался весьма прост. Как только по окончании голосования комиссия собралась было приступить к подсчету голосов, в помещение вошли сотрудники Органов и предложили нам сходить куда-нибудь, чтобы обмыть очередную победу сталинского блока коммунистов и беспартийных.
- Небось измаялись за день, чего доброго, ошибетесь при подсчете, а мы никогда не ошибаемся, - пошутили сотрудники Органов.
Но ведь Органы не шутят, и мы без лишних вопросов свои обязанности им передоверили. Нас, правда, предупредили: "Мол, не подводите, товарищи, соблюдайте меру, в вытрезвители не попадайте - завтра рано утром акты надо подписывать..."
А я, как всегда, подвел. Утром очнулся неизвестно где, пока опохмелялся, пока добрался до избирательного участка - дело было во городе во Казани, - время уже шло к обеду. Я думал, большие неприятности буду иметь, но ничего, сошло... Акты подписал уже после того, как Центральная избирательная комиссия объявила результаты выборов. Эта процедура оказалась чистой формальностью, и без актов "наверху" все уже было известно.
Я по наивности решил, что сотрудники Органов, закончив за нас подсчет голосов, сообщили результаты в Центральную избирательную комиссию по телефону. Но более опытные товарищи меня на смех подняли: мол, Органы к этому делу никакого касательства не имеют, у них своя, особо секретная работа с избирательными бюллетенями. К примеру, устанавливают личности тех, кто фамилии кандидатов перечеркнул либо позволил себе всякие нецензурные выражения писать на бюллетенях.
- А что касается процента проголосовавших, то этот процент еще до выборов нам спускается "сверху", в соответствии с планом, поэтому от подсчета голосов он нисколько не зависит, - разъяснили мне члены нашей избирательной комиссии, имевшие больший опыт.
Тогда-то я и понял наконец, почему на бандеровском фронте почти 100 процентов избирателей (они же бандеровцы) проголосовали за кандидатов сталинского блока коммунистов и беспартийных! Должен сказать: первые в моей взрослой жизни выборы в Верховный Совет действительно явились для меня подлинной школой советской социалистической демократии.