Повторяю, я в сельском хозяйстве ничего не смыслю, но раз партия говорит "надо" - значит, надо. Не одного меня на сельскохозяйственный фронт бросали, можно сказать, что на всевозможных придурках все социалистическое сельское хозяйство держится. В этой отрасли, дорогие читатели, придурки играют такую выдающуюся роль, какой даже в Красной Армии не играли в период Великой Отечественной войны. Разве не свидетельствуют об этом многие славные имена Героев труда и корифеев мичуринской науки, одно перечисление коих заняло бы сотни страниц?
Однако оборву свой философский "зигзаг" и вернусь к моей мобилизации.
- Товарищ Ларский, в соответствии с директивой обкома и Совета Министров Татарии партийная организация Татгосиздата направляет вас как коммуниста на овощной фронт для оказания помощи колхозам удобрениями и тому подобное, - огорошил меня секретарь партбюро, добавив, что зарплата художественного редактора за мной сохраняется.
- Но я же ничего в удобрениях не понимаю! - пытался я отвертеться.
- Не понимаете - научат, не хотите - заставят. Учтите, с вашей нацией чикаться не будут, - пригрозил директор издательства, явно намекая на мой "пятый пункт".
Я понял, что сопротивление бесполезно, чего доброго, еще безродным космополитом объявят!
Однако начальник отдела кадров меня весьма обнадежил:
- Ежели вы честь Татгосиздата не уроните, мы положительно рассмотрим ваше заявление об увольнении, - пообещал он.
Вдохновленный перспективой досрочного возвращения в Москву, я отправился на инструктаж, проходивший в конференц-зале татарского Совета Министров, где собрались мобилизованные на овощной фронт коммунисты. Взглянув на этих придурков, я почувствовал большую уверенность в своих силах, ибо сразу понял, что эта публика тоже брюкву от репы не отличит.
После доклада заместителя председателя Совета Министров товарища Голубева, на котором все спали, нам раздали инструкции по изготовлению торфоперегнойных горшочков из подручных средств (на татарском языке).
Распределение по колхозам прошло очень оживленно, так как каждый рвался попасть поближе к городу. Мне, конечно, достался татарский колхоз в самой глубинке, а я ведь по-татарски ни в зуб ногой. Но с помощью Татгосиздата удалось добиться направления в русский колхоз "Заря" Верхнеустьлонского района.
На этот раз я отправился в колхоз во всеоружии, учтя свой печальный студенческий опыт. Запасся сухарями и консервами, взял зонтик, теплую одежду и одеяло. Для солидности нацепил свою не особо тяжелую орденскую массу, чтобы видели, что я человек бывалый, хоть и молодой. В глубине души я лелеял надежду, что слова кадровика насчет моего увольнения - не пустая болтовня, и готов был любыми горшочками заниматься, лишь бы отпустили в Москву.
Однако моя решимость свернуть горы удобрений натолкнулась на совершенно непонятное равнодушие со стороны председателя колхоза "Заря" Ивана Ивановича, который не был ни депутатом, ни героем (как председатель колхоза "Маяк") и вообще еле ноги таскал.
- Колхоз у нас женский, мужиков полторы калеки. С этими бабами измаялся, хоть в петлю лезь, - стал он мне жаловаться.
Правда, меня он встретил очень радушно.
- Наконец молодого прислали, да еще фронтовика, а то прошлой осенью уполномоченный на ладан прямо дышал, никакого проку от него не было, - сказал он.
Иван Иванович определил меня на постой в лучший на деревне дом, принадлежавший колхозному бригадиру, где специально для уполномоченных из города была отделена приличная комнатка с двуспальной кроватью и фикусом - не то что в колхозе-"миллионере"!
На довольствие меня поставили к хозяйке - за колхозный счет! - хотя колхоз был беднее некуда. В общем, в смысле устройства все сложилось благополучно, я даже не ожидал такого. Но стоило мне завести речь о торфоперегнойных горшочках, рассаде и удобрениях, как Иван Иванович сразу уводил разговор в сторону, советуя мне заняться рыбалкой и понемногу присматриваться к колхозной жизни. Выданный мне Советом Министров Татарской АССР мандат особого впечатления на него не произвел.
- Товарищ Ларский, и без того рук у меня не хватает, полоть некому, - заныл он.
Но я ведь обязан был каждые два дня докладывать в обком о проделанной работе! В первый день мне удалось лишь выяснить, что абсолютно никаких подручных материалов для торфоперегнойных горшочков в колхозе не имеется. Навоза и того нет, поскольку почти весь скот был сдан в счет мясопоставок из-за отсутствия кормов, как мне сообщили на скотном дворе.