В комнате висела большая, хорошо оформленная стенгазета с красноречивым заголовком "Столичный чекист". Я кивнул.
- Капитан Ящиков, старший оперуполномоченный райотдела госбезопасности, - представился он. - Вы догадываетесь, зачем вас вызвали?
Я пожал плечами, стараясь казаться спокойным, а мысль напряженно заработала: "Если дядю Тараса не поймали, то за что же еще меня вызывают? Какие еще дела отягощают мою совесть пламенного патриота? Не зря старшина Мильт теорию разводил, что каждый советский человек перед Родиной виновен, ежели копнуть", - горько подумал я, и вдруг меня осенило: "А что, если гад Забрудный меня узнал?! Он же мог через справочное бюро найти адрес! Вдруг он наклепал, что я у своих пулемет украл, что я дезертировал с передовой?.. Справки о ранении он ведь у меня тогда забрал, как я докажу, что в госпитале находился?"
Я приготовился к самому худшему, твердо решив: если будет спрашивать насчет гостей, скажу, что это не мое дело, - пусть обращается к папе. Это его друзья, а не мои... Другого выхода нет, иначе "укрывательство" пришьют. Лучше на потере бдительности погореть.
Я сразу подумал: "О гостях, которые без разрешения милиции у нас останавливаются, капитану Ящикову должно быть известно, ведь его сослуживец, майор Орлов, в нашей квартире проживает. В одном районе работают, значит, любезный сосед к этой комнате тоже какое-то отношение должен иметь?"
Однако первый вопрос капитана Ящикова застиг меня врасплох.
- Лева, почему вы не доверяете нашей большевистской печати? Какие у вас имеются для этого основания? - неожиданно спросил он.
В голове у меня все смешалось...
- Это неправда, кто вам сказал?! Я член партии, предан делу Ленина - Сталина, патриот Родины... К тому же я студент редакционно-издательского факультета. Если бы я, как вы говорите, не доверял нашей большевистской печати, я бы не перешел из Энергетического института в Полиграфический! - искренне возмутился я.
- Я тоже так думаю, но вот вы недавно сказали... - капитан Ящиков полистал толстую папку и зачитал: - Вы сказали: "Мало ли что в газетах пишут". Как это прикажете понимать?
"Все ясно - невидимый фронт!" - подумал я. Конечно, я стал все отрицать: мол, товарищ капитан, я не мог так говорить, это недоразумение, вам неточно передали мои слова...
- Допустим. Будем считать, что это недоразумение, - согласился старший опер. - Но почему же вы тогда, являясь советским патриотом и коммунистом, уклоняетесь от выполнения своего патриотического долга? Разве Ленин не учил нас, что каждый настоящий коммунист должен быть и хорошим чекистом? Почему бегаете от товарища Петрова, оперуполномоченного по участку, где вы проживаете? Он докладывает, что никак не может вступить с вами в контакт!..
"Вот оно что! Значит, этот самый Петров, который хлебную карточку мне подсунул, вроде батальонного опера, а капитан Ящиков его начальник, как "Рыбка ищет" у нас в полку был!" - догадался я, поняв, что капитан ловко меня купил на советском патриотизме...
(Про эту проклятую карточку я уже успел позабыть, ведь карточную систему отменили и хлеб свободно в магазине продавался...)
"Буду придуриваться! - решил я. - Другого выхода нет. Пойду ва-банк; или пан, или пропал - все равно терять нечего..."
И я выложил капитану все начистоту: как "работал" в "системе" полкового особиста "Рыбка ищет", как батальонный опер Забрудный надо мной измывался, какими недостойными методами они действовали, похуже еще, чем уголовники... К примеру, батальонный опер до того докатился, что самому генералу, Герою Советского Союза отвесил оплеуху! Мол, я раньше считал чекистов "рыцарями без страха и упрека", но теперь к операм полностью утратил доверие. С товарищем Петровым не собираюсь больше вступать в контакт, поскольку он тоже пользуется методами, недостойными славных чекистов... Конечно, о том, где я встретил бывшего своего батальонного опера, я умолчал.
- Если я обнаружу затаившегося врага, я и без всяких оперов могу выполнить свой патриотический долг! - заявил я, подумав: "Теперь-то уж капитан Ящиков отвяжется, поняв, что от меня все равно проку не будет!"
Но тот, выслушав мой гневный монолог, позвал какого-то Федора Ивановича, видимо, своего начальника, который попросил меня снова все повторить. Причем он очень возмущался приводимыми мною фактами, а Забрудного обозвал негодяем.
- Мы столичные чекисты! - с гордостью заявил мне Федор Иванович. - Мы с подобными горе-работничками, которые в пехоте лаптем щи хлебали, ничего общего не имеем, на сотрудников нашего столичного райотдела можете полностью положиться. Товарищ Петров никаких недостойных методов не применял, он просто вашу честность проверял и порядочность. А вы ему не возвратили то, что он вам дал.