...Конечно, я дочку проинструктировал, чтобы находки сдавала начальнику охраны лагеря или старшему пионервожатому. Но, откровенно говоря, я просто позавидовал этой мамочке из Якутии - сыночка-то как воспитала, все в дом несет!
Слава богу, ни в тюрьмах, ни в лагерях не приходилось сидеть, поэтому я не буду утверждать, будто подмосковный пионерлагерь Органов "Дзержинец", куда моя младшая дочка проникла по блату, чем-то похож на подобные учреждения. Мы с женой там ее навещали в родительский день и не видели никаких солдат, стоящих цепью вокруг пионеров. Правда, начальник пионерлагеря был в чине подполковника, а вожатый дочкиного отряда оказался комсомольцем-лейтенантом с Петровки, 38. Только лагерная докторша действительно являлась тюремным врачом, но летом переключалась с ГУЛАГа на детей славных чекистов. Между прочим, начальник лагеря почему-то принял меня за некое "лицо" - видимо, из-за моего "пятого пункта" (мол, евреев-то из Органов давно попросили - значит, этот родитель какой-нибудь особо важный стукач!). Он услужливо около меня крутился, показывая территорию. В центре возвышался гранитный монумент, изображавший Железного Феликса, имя которого носил пионерлагерь. Но сходство-то было не очень полным: лишь в фас он немного напоминал Дзержинского, а в профиль на Калинина смахивал - видимо, скульптор не был выдающимся мастером, но работа им была проделана большая. Так оно и оказалось: подполковник с гордостью доложил, что этот "замечательный" монумент изготовлен заключенными учреждения номер такой-то специально для пионерлагеря славных чекистов! Он обратил мое внимание на царящий повсюду порядок, заметив, что у него нет проблем с обслуживающим персоналом (дочка потом рассказала, как на территории пионерлагеря работали арестанты под конвоем солдат). Возможно, тут и воспитательная цель преследовалась, чтобы юные ленинцы пионерлагеря "Дзержинец" привыкали к заключенным, ведь почетная профессия чекиста уже стала наследственной...
- Вот она, смена наша! Наше будущее, так сказать, им в коммунизме жить, пионерам! - воскликнул в порыве рвения подполковник, обдав меня водочным перегаром. (Дочка позже рассказывала, как на утренние построения вожатые-чекисты еле приползали с похмелья...)
Конечно, знай этот начальник лагеря, что на мне позорное клеймо "не оправдал доверия Органов", он бы со мной иначе разговаривал...
Дорогие читатели, прежде чем поведать о том, как я в последний раз столкнулся с Органами, по своему обыкновению немного пофилософствую.
Во-первых, вернусь к своему детству, когда я сам носил красный галстук, как моя дочка, и когда моего папу по ошибке арестовали. Это время некоторые историки именуют ныне периодом нарушения ленинских норм (ПНЛН). Однако тогда, в 1937 году, этот же самый период назывался совсем иначе, а именно периодом развернутого строительства социализма в одной отдельно взятой стране (для краткости назовем его ПРССВООВС). Поэтому меня могут спросить: "Ты рос в период нарушения ленинских норм славными чекистами, которые арестовывали миллионы невинных людей, погибавших в тюрьмах и лагерях подобно твоему любимому дяде. Почему ты не прозрел, когда этих честных большевиков-революционеров объявляли врагами народа?"
Да, дорогие читатели, я тогда не прозрел, ничего не могу сказать в свое оправдание. Конечно, я мог бы утверждать, что если и не прозрел, но именно тогда и начался процесс моего прозрения, который... и т. д. Кто это может проверить? Но я обещал не врать в своих мемуарах.
Даже мой папа, "красный профессор", и тот не прозрел, хотя его самого сажали. Когда арестовывали других, он говорил: "Так надо. Партия не ошибается", однако, когда его забрали на Лубянку, он заявил: "Произошла ошибка!" - и ничто его не смогло сломить, как ему ни вдалбливали кулаками, что "Органы не ошибаются".
- Да здравствует партия, да здравствует Хозяин! - прошептал папа, когда его спустя два года из тюремной больницы перевели в 1-ю Градскую, где он еще целый год проболел.
Во время папиного отсутствия я, конечно, не радовался, но, тем не менее, материнская улыбка товарища Сталина, портрет которого висел над моей кроваткой, продолжала меня греть, и я рос под сталинской улыбкой, так как это ведь было в ПРССВООВС. А о ПНЛН я услышал спустя двадцать лет уже взрослым дяденькой. Конечно, если бы этот период был известен в 1937 году, я сразу бы прозрел!