- Не стоит, желаю вам всего хорошего, - сказал он.
Кто бы мог подумать: даже на таможне оказалась светлая личность!!
...Дорогие читатели, поверьте мне, я далек от идеализации простого советского человека. Но не кажется ли вам, что любой народ, в котором еще встречаются подобные индивидуумы, по праву может считать себя великим?
"Если не взятка, то что же побудило этого службиста совершить должностное преступление?" - терялся я в догадках. Допустим, что кто-нибудь застукал бы нас, и когда славные чекисты стали бы просматривать фильмы, то вскрылось бы, что они содержат "шпионскую информацию". Ведь в кадры наших летних путешествий наверняка попали такие стратегические объекты, как каналы, дороги, мосты, шлюзы и т. д. (Вот тебе и готово "Дело о сионистском разведцентре"!)
"Но, может, инспектор вовсе не благоволит к евреям? Может, он в пику Вове фильмы пропустил?.. Мол, глядите, жиды, что вы все стоите по сравнению с широкой русской натурой!" - ненароком подумал я. Что бы там ни было, но это ЧП нас очень расстрогало. Мы оставляли суровую бывшую Родину, преисполненные признательности к таможенному инспектору и всем хорошим людям, не чинившим нам препятствий. (Увы, в нашу бочку меда, как читателям уже известно, оказалась вложена большая ложка дегтя...)
- Можно подумать, что вы не к сионистам отправлялись! Где же была местная советская общественность? Почему райисполком воспитательной работой вас не охватил, чтобы отвратить от преступного шага? Куда органы милиции смотрели? - возможно, спросят некоторые читатели.
Действительно, почему нас не убеждали взять обратно заявления из ОВИРа, как многих евреев?
Да потому, что боялись, что мы и вправду, чего доброго, передумаем ехать к израильским агрессорам. Ведь из-за нашей шикарной квартиры, которую мы должны были освободить, небось уже драка шла...
Правда, некоторая часть нашей совершенно ошарашенной семейной общественности выслала к нам парламентера с целью образумить. В этой роли выступил некий родич без "пятого пункта", ожидавший направления на работу в одну из братских арабских стран. Естественно, он был ужасно возмущен нашим "предательством", но возмущение его значительно снизилось, когда он узнал, что о нашем с ним родстве мы в ОВИР не сообщали. Все же он счел своим родственным долгом предупредить нас с женой о том, что в загнивающем капиталистическом мире нашим дочкам не останется ничего иного, кроме как идти на панель (сославшись на какую-то статью в газете "Комсомольская правда").
...Незадолго до нашего отъезда ко мне заявилась делегация, но по другому поводу. Пронюхай она, что я, сын Ларского, собираюсь на постоянное жительство в сионистское Государство Израиль, наш отъезд не прошел бы так гладко (если бы он вообще когда-нибудь состоялся)...
Я струхнул не на шутку, когда неожиданно нагрянули убеленные сединами ветераны партии и ГУЛАГа. Это были боевые соратники моего покойного папы по революционной борьбе.
Они заявились не очень кстати. В квартире творилось такое, что трудно было не догадаться, куда ее обитатели собираются...
К моему счастью, делегация приняла сборы в дорогу за подготовку к ремонту. Видимо, плакаты, над которыми мы с Шурой в этот момент самоотверженно трудились, ввели их в заблуждение.
Разумеется, я оставил "последних из могикан" ленинской гвардии в этом заблуждении. Меня могут упрекнуть в трусости и малодушии, но разве мог я честно сказать этим старым и больным фанатикам, по двадцать лет просидевшим в ГУЛАГе, что мы не готовимся к ремонту квартиры, а собираемся уезжать к "классовому врагу"? Что бы я стал делать, если бы бедняги прямо на месте инфаркты получили?
Делегация явилась - ни больше ни меньше - от имени одесской группы литературной секции старых большевиков при Государственном музее Октябрьской революции.
- Лева, на общем собрании группы мы решили назначить тебя, сына Ларского, нашим наследником и завещать тебе рукописи наших воспоминаний. Мы скоро уйдем из жизни, но ты доживешь до лучших времен, когда восторжествует правда. И тогда ты передашь наши материалы потомкам как эстафету Истории, - торжественно объявили мне старцы.
К их ужасному огорчению, я вынужден был отказаться от такой высокой чести: не везти же мне в самом деле их рукописи в Израиль? (Теперь я сожалею о своем отказе - иерусалимский Институт истории европейского еврейства мог бы опубликовать эти материалы гораздо скорее, чем Политиздат. И потомки этих "последних могикан" революции смогли бы узнать правду.)
Но, конечно, мотивировал я свой отказ другими причинами. Старцы моих доводов не принимали, жаловались, что в книгах молодых авторов грубо искажаются исторические факты, не упоминаются подлинные участники событий. Что в своих воспоминаниях они пишут истинную правду, но издательства не желают ее печатать. И что же? В ЦК им в ответ на жалобы заявили: "Дорогие товарищи, нам не нужна правда фактов, нам нужна правда Истории, соответствующая политике КПСС!"