И вот здесь получилась осечка, которая спустя много лет дорого обошлась моему папе. После смерти Ленина среди его верных учеников и последователей сразу же вспыхнула внутрипартийная борьба, и папина партячейка тоже раскололась на враждующие фракции: ленинцев-сталинцев, ленинцев-троцкистов, ленинцев-бухаринцев и т. д. Из-за этой свары ни одно из предлагаемых для меня имен не собирало большинства. Какие только имена не придумывались - Виль, Вилен, Владилен, Ленитр, Левопр, Леснам, Лемар... Дело грозило затянуться до бесконечности. Когда мне исполнился год, моя беспартийная мама потеряла терпение, плюнула на фракционную борьбу и резолюции, пошла в ЗАГС и записала меня просто Львом. Не в честь Ленина и вовсе не в честь Троцкого, в чем ее сразу же обвинили, а в честь своего любимого папы и моего дедушки ребе Лейба (Льва) Финкельштейна, погибшего от рук петлюровцев.
Если бы моя бедная мама, умершая совсем молодой в 1932 году, могла себе представить последствия своего политически непродуманного шага, она бы предпочла, чтобы я остался безымянным на всю жизнь. В 1936 году на отца поступил донос. Сообщалось, что одиннадцать лет тому назад, председательствуя на партсобрании, он провалил ленинскую резолюцию и принял троцкистскую. Не знаю, правда ли это, но отец всегда говорил, что мама со своим Львом его здорово подвела. Папина карьера трагически оборвалась.
Несколько слов о папе. На известной картине народного художника СССР Б. Иогансона "Выступление В. И. Ленина на III съезде комсомола" среди героических персонажей (на втором плане), к которым обращается вождь с историческими словами "Учиться, учиться и учиться!", можно заметить молодого человека в командирской форме и в пенсне, обмотанного бинтами. Этот портрет написан с фотографии моего папы, делегата исторического съезда Григория Ларского (Поляка), большевика-подпольщика и одного из организаторов комсомола.
Мой папа сразу же последовал завету Ильича. С революционным пылом он учился, учился и учился. Он окончил курсы при военной секции Коминтерна, Военную академию, Институт красной профессуры и еще что-то, проучившись в общей сложности пятнадцать лет, не считая хедера на Молдаванке. Стойкого большевика не сломили ни тюрьмы, ни пытки. Невзирая ни на что (он потерял зрение), папа оставался твердокаменным ленинцем и впоследствии, еще при жизни, был допущен в полный коммунизм ("персоналка" союзного значения, кремлевская столовая плюс инвалидность первой группы).
...Себя я более или менее отчетливо помню с пятилетнего возраста.
И снова какое-то странное совпадение в нашем семействе: мой папа начал помнить себя с Кишиневского погрома, тетя помнила себя с погрома в Одессе, куда вся семья бежала из Кишинева, старший брат папы дядя Марк начал помнить себя с погрома в Белой Церкви, откуда они бежали в Кишинев.
Я тоже помню себя с погрома... в Китае, откуда папа, мама и я бежали в Москву.
Это было в 1929 году, когда вспыхнул советско-китайский конфликт из-за КВЖД (Китайско-Восточная железная дорога) и китайцы напали на советское консульство в Тяньцзине, где мы в тот момент обитали.
Почему мой папа после академии оказался в Китае, в должности младшего сотрудника торгпредства? На этот вопрос я не могу ответить. Наверное, для того, чтобы изучать китайский язык, для практики (другого практиканта, папиного приятеля, китайцы почему-то повесили).
У папы вроде неприятностей не было, он носил две фамилии: Ларский и Поляк. Ларский - был его псевдоним, партийная кличка, его большевистская фамилия, а Поляк - это настоящая фамилия нашей семьи.
Так вот, на его счастье, китайцы не догадывались, что скромный товаровед "мистер" Поляк и комбриг Красной Армии товарищ Ларский - одно и то же лицо, мой папа. Такие манипуляции папа совершал не впервые. Еще во время Гражданской войны ему удалось обвести вокруг пальца деникинскую и британскую контрразведки, которые за ним охотились. В одном случае он выкрутился, доказав, что он никакой не Ларский, а Поляк, а в другом, наоборот, - что он не Поляк, а Ларский.
Забегая вперед, отмечу, что с органами НКВД-МГБ у него этот фокус почему-то не удался. Он пострадал и как Ларский (за мнимое участие в троцкистской оппозиции) и как Поляк (безродный космополит), и, доживи папа до 70-х годов, он, возможно, пострадал бы и в третий раз за обе свои фамилии вместе как агент мирового сионизма (троцкист плюс космополит).