Я посмотрел на лекаря другими глазами. В колото-резано-рубленых ранах хорошо разбирались либо те, кто их наносили, либо те, кто их зашивали. Причем чаще всего проделывали они эти операции на поле боя. Брат-лекарь был военным врачом? И после этого бледнел и волновался, видя обычный труп?
– То есть, этот человек решил покончить с собой, но в последнюю минуту узрел нечто ужасное. Возможно, того, кто и ударил его по голове. Однако, потерпевший к тому времени был настолько слаб, что легкий тычок сбил его с ног и вместо того, чтобы разрубить его голову, скажем, мечом или палашом, его враг лишь срезал клок кожи.
Лекарь кивал на каждое мое слово с таким видом, словно я был студентом-медиком и сдавал экзамены.
– Превосходно, Груви, – без добавления привычного «брат» пра Михарь называл меня по фамилии еще реже, чем по имени. – Идеальное умозаключение. Только в вашей версии много белых пятен.
– Их легко можно было бы устранить, если бы применить некромантию, – рискнул предположить я.
– И допросить труп на предмет того, что стало причиной смерти? К вашему великому огорчению, сия светлая мысль уже посещала другие головы поумнее вашей. Шестнадцать случаев, Груви. Шестнадцать! И примерно в половине случаев мы пробовали обращаться к специалистам.
– И что?
– И ничего. Ничего общего. Ни одной зацепки, ни одной подсказки. Ну, тут еще надо было учитывать, что мы не хотели раньше времени поднимать панику, и обращаться к… консультантам следовало с большой осторожностью…
– То есть, некроманты своих не допрашивали?
Мой куратор виновато развел руками.
– Они отказывались! Уж что мы только ни делали! И уговаривали, и угрожали, и обещали все земные блага… Лесть, шантаж, подкуп, угрозы, железная логика, чувство долга – мы испробовали все. Ни в какую. Все ссылались на некий Кодекс…
Ну, да, есть такое. Подобный Кодекс правил есть у представителей практически каждой профессии – никогда не причинять вреда своим коллегам, никогда не подставлять своих коллег и никогда не «стучать» на своих, особенно если об этом просят враги в лице инквизиторов. Последний пункт нигде не зафиксирован во избежание неприятностей с законом, но передается из уст в уста и учится студентами назубок. Однако, такие все-таки попадаются. Три года назад именно коллега подставил меня, да так, что я оказался в инквизиторской тюрьме по ложному обвинению.
– Однако, как говорится, если закон нельзя обойти, то это неправильный закон, – продолжал инквизитор. – И выход мы нашли. Вы…
И это говорит тип, который сумел уломать меня! Я скривился и прикусил губу, чтобы с губ ненароком не сорвалось весьма нелестное высказывание относительно их методов работы.
– Вы – особенный случай, Груви, – пра все-таки умел читать по глазам. – Вас согнули, но не сломали…
– Скорее, нагнули, – проворчал себе под нос.
– В душе вы тот же, что были прежде… – пра улыбнулся, словно услышал что-то остроумное. – Это радует.
Ой, кто бы говорил! Но похвала даже от неприятеля – всегда похвала и слушать ее приятно. Главное при этом – не размякнуть.
– Вы остаетесь некромантом, хотим мы того или нет. И сейчас перед вами на столе лежит ваш коллега, которому не повезло в жизни. У вас, несмотря ни на что, все-таки остается шанс изменить свою жизнь. А он, – небрежный кивок на распростертое между нами тело, – уже ничего никогда не изменит.
– Ну, почему же? А вдруг его уже через несколько дней ждала бы судьбоносная встреча с девушкой его мечты? Вдруг именно от их союза должен был родиться какой-нибудь великий герой, который мог бы изменить судьбу страны? Они не встретились, герой не родился – и мы так никогда и не узнаем, какого будущего лишились.
– Смело, – кивнул мой куратор. – С этой точки зрения мы все эти смерти отнюдь не рассматривали. Я опять повторяю, что не ошибся, собираясь привлечь вас к расследованию. Однако, и вы упускаете из вида кое-какие интересные версии.
– Например? – мною овладело любопытство.
– Простые. У всех погибших было одно общее – они были молодыми специалистами. Они все только-только начали работать, а некоторые и вовсе погибли до того, как приступили к работе. К настоящей работе и никак не успели себя проявить. И мы не знаем теперь, как сложится судьба мироздания от того, что все эти люди умерли так рано. Вы ведь прекрасно знаете, для чего миру нужны некроманты?
– Чтобы вам было, кого контролировать?
– Чтобы сохранялось равновесие. В мире все взаимосвязано. Знаете, как говорят на философии? «Грязь – это вещество, оказавшееся не на своем месте!» Не на своем месте! – он наклонился и быстро махнул рукой по полу, показав испачканную ладонь. – Земляная пыль на моей руке – грязь. Но на земле она – просто-напросто ее частица. Вы, некроманты, следите за равновесием мира. А мы – следим за некромантами…