– Но у меня было оправдание! – заспорил я, едва не закашлявшись, так как сгоряча сделал глоток. – Меня хотели убить…
– И только что это почти случилось. Ваше счастье, брат Груви, что ваш убийца отвлекся и не стал добивать жертву.
Спрашивать, кто ему помешал, не хотелось – и так все стало понятно.
– Спасибо, – буркнул, отводя глаза. – Но как вы тут оказались?
– Так же, как и вы. Я за вами следил. Очень, знаете ли, легко отводить глаза человеку, который не знает, что за ним следят! Чтобы предупредить остальные вопросы, скажу, что вернулся в монастырь в то утро, когда в вашей комнате был обнаружен труп. Сначала я подумал, что это вы, Груви. И испугался. Потом узнал, что вас в ту ночь в монастыре не было, решил затаиться и подождать, появитесь ли вы. Вы явились примерно через полтора часа. Дальше оставалось лишь отслеживать ваши перемещения. Конечно, кое-что ускользнуло от моего внимания – по понятным причинам я не мог подслушивать некоторые разговоры, да и приходилось отвлекаться, давая разъяснения отцу-настоятелю. Но в общих чертах я, как вижу, не ошибся. Да и брат-лекарь меня просветил…
– Вы… знаете, что я…
– Применяли некромантию, не имея на то официального разрешения и не будучи некромантом по закону? Да, знаю. Но предпочитаю закрыть на это глаза и счесть все произошедшее форс-мажорными обстоятельствами. Ведь, думаю, и вы не станете возражать против того, что я предпринял в отношении вас несколько минут тому назад?
Вот так-то. Обычный сговор – «ты – мне, я – тебе». Ну, что еще можно ожидать от инквизитора? Мол, мы оба знаем, что нарушили закон, но покрываем друг друга потому, что понимаем – иначе поступить было нельзя.
– Итак, вы полезли сюда потому, что здесь, как вы считаете, что-то затевается?
– Да. Мы читали с вами… то есть, читали вы, а я так… ну, в общем, мы в библиотеке…
– Знаю. Брат-библиотекарь пытался меня отловить, чтобы задать пару неласковых вопросов.
– Он хотел узнать, куда пропали несколько свитков и пара книг из тех, что накануне он выдавал нам для ознакомления.
– Пропали? – лицо инквизитора на миг напряглось. – Значит, я зря не стал с ним встречаться.
– А что такого?
– Ну, если бы мы с ним встретились, не возникло бы недоразумений…
– Так это вы? Я так и думал, – облегчение, что пропавшие рукописи все-таки нашлись, было таким, что я чуть было не кинулся пра Михарю на шею. – Как здорово!
– Здорово-то здорово, только проблемы все равно будут.
– Почему?
– Вы знаете, как брату-библиотекарю удается поддерживать в библиотеке идеальный порядок? – вопросом на вопрос ответил мой куратор. – Он ввел систему штрафов. Задержал книгу на день – день должен будешь отработать в библиотеке. Испортил одну книгу – принеси две. Взял без спроса…хм… лишаешься права целый год пользоваться библиотекой, архивами и письменными принадлежностями, выдача которых тоже находится в ведении брата-библиотекаря.
– Знаете, – внезапно припомнилось мне, – у нас в Колледже была библиотекарша… да она и сейчас, наверное, жива-здорова… В общем, ее даже преподаватели боялись, не то, что мы, студенты. Ее сам ректор за глаза звал змеей. Нрав у нее был… и, наверное, до сих пор остался, жуть, какой строгий. Но чтобы на год лишать студента правом пользоваться библиотекой, бумагой и перьями – до этого не додумалась даже она. Хотя, не знаю. Я ни разу не брал у нее ничего без спроса. Если только Брашко спросить…
– Сначала я хотел вас спросить, брат Груви, кто вас надоумил использовать студента в роли живца? Вы хоть понимали, чем это грозит, когда подвергали жизнь человека опасности?
– Но Брашко же знал… – начал я и осекся. До меня внезапно дошло, что за последние несколько минут от студента не было слышно ни звука.
Брашко.
Не сговариваясь, мы обернулись.
Тело студента исчезло. Как и притаившиеся в кустах листвы. Я больше не чувствовал их присутствия, как ни старался.
Никогда не думал, что инквизиторы могут так ругаться. Все, что мне доводилось слышать ранее, казалось детским лепетом по сравнению с теми эпитетами, которыми награждал пра Михарь лес со всеми его обитателями, студентов вообще и Брашко в частности, коней, листвов, а заодно и скромного автора этих строк. Закончив вдохновенный монолог красочным описанием того, что он сделает со студентом, если найдет его живым – и что проделает с его похитителями, если, паче чаяния, Брашко будет найден мертвым, пра Михарь пару раз пнул ногой ближайшее дерево и осведомился уже вполне будничным тоном: