И так было всегда. С начала мира. С самого первого человека, полюбившего жизнь – и умершего от этой любви. И кто сказал, что это – неправильно?
Я. Бывший простой провинциальный некромант, а ныне рядовой инквизитор Згаш Груви, давший богине то, о чем молчит миф – ребенка. И трижды отказавшийся умирать, когда пришел его черед.
Нарушивший равновесие, сегодня оно будет восстановлено.
– Я не понимаю.
Тот, кто рожден, должен умереть! Так было, так будет. Вечному круговороту не обойтись без смерти, ибо в самой смерти скрыто рождение жизни.
– Что тут происходит? – прошептал испуганно Брашко. – Мне может кто-нибудь объяснить…
– Сам ничего не понимаю, – огрызнулся в ответ.
На самом деле я все понимал, и смутная догадка переросла в твердую уверенность, когда вперед выступили два пса Ругевита.
– Згаш!
Не узнать голоса жены я не мог. Страх и страсть звучали в нем.
Несколько секунд чудовищные звери стояли неподвижно, напряженные, грозные и прекрасные. А потом, повинуясь неслышной команде, сорвались с места и устремились вперед.
И как-то сразу стало ясно, что сейчас произойдет.
Закричала женщина. Долгим, отчаянным криком, прижимая к себе ребенка. Развернулась и бросилась бежать к лесу, напрямик, ничего не видя перед собой от страха. Лич и ведьмак встали плечом к плечу, подняли оружие. Грозная сила.
Вот только псы Ругевита не спешили вступать в схватку. Промчавшись плечом к плечу, они в самый последний момент вильнули в стороны, обходя своих противников по дуге. Секунда, другая – и между женщиной, ребенком и двумя пастями не осталось ничего.
Но мгновением раньше, до того, как разум осознал и принял решение, тело среагировало само. Я сообразил, что пришпорил коня, заставляя его сорваться в галоп, когда он уже летел вдогонку за чудовищными тварями. На скаку привстал на стременах, рывком выбросил вперед почти парализованную правую руку. Чтобы остановить сердце, нужно лишь шевельнуть кистью, сделать одно плавное и сильное движение.
И я его сделал. Не колеблясь, не думая и не рассуждая, каким-то образом заставив непослушные пальцы совершить нужный пасс. И осознал, что сделал, лишь когда один из псов вдруг споткнулся и покатился по земле. Перевернулся раза три и затих светло-серой тушей.
Казалось, застыло все вокруг. Бегущие люди остановились. Всадники сдержали коней. Оставшись один, уцелевший пес бросил преследование и завыл, поднимая морду в небо.
– Убивший пса Ругевита сам становится псом Ругевита! – прозвучал голос моей жены.
Труп чудовищного зверя распростерся на примятой траве, которая на глазах покрывалась инеем. Иней проступал и на шерсти мертвого зверя, и на его разинутой пасти, и на выпученных глазах. Его становилось все больше и больше, уже через пару минут над трупом вырос настоящий сугроб и похолодало так сильно, словно вернулась зима.
Почему-то я не мог отвести взгляда от этого холмика. И в памяти кружились снежинки. Слышался хруст снега под лапами, собственное тяжкое дыхание вырывалось из груди. Упругое сильное тело летело вперед сквозь ветер и холод. Равнина стлалась под лапы. Могущество. Сила, Власть. Служение. То, ради чего рожден. То, к чему шел неосознанно все эти годы.
– Убивший пса Ругевита сам становится псом Ругевита! – гремело в ушах.
Псом Ругевита. Стражем мира. Охотником и защитником. Силой, с которой не могут не считаться. Где-то когда-то были легенды, и кого-то ведь называли «псами Ругевита» еще пару столетий назад. Был какой-то рыцарский орден…
…это они, те, кто когда-то называли себя «псами Ругевита», пришли на эту землю. Это они были теми врагами, которые заставили листвов отступить в самую глушь болот. Это защиты от них просили жители исчезнувшего городка, от которого осталось только отражение в водах озера. Обитель, в которой отшельники молились именно Ругевиту, не зря появилась в этих лесах – она была заставой, первым и последним стражем. Все изменилось, прошли века. Рыцари, именовавшие себя псами Ругевита, канули в прошлое. Кажется, они предали своего покровителя, связавшись с иными богами из иных миров, и погибли. И вот Ругевит здесь, пришел на зов пра Михаря, как когда-то приходил на зов «псов-рыцарей». И ему нужен новый пес. Ибо нельзя просто так выступить против бога и не заплатить за это…