Первая лекция прошла нормально. Вторую аналогичную я читал для целителей. А третьего моего на сегодня занятия – пентаграммостроения у второкурсников – уже не было. Из дворца прислали официальное уведомление о том, что сегодня, завтра и на пятый день, в день похорон короля, занятия должны быть отменены. Первокурсники распущены по домам, а старшие курсы должны будут в день похорон присутствовать на улицах города в местах следования погребального кортежа от кафедрального собора, где будет проходить отпевание, до часовни, куда в склеп будут положены останки Болекрута Пятого. Его сиятельству Рихарду Вагнеру, как ректору Института и особе, состоящей в родственных связях с правящим домом, а также мне, как представителю Инквизиции, вменялось в обязанность находиться на церемонии от и до. Сам магистр Вагнер должен был лично провести все необходимые обряды над телом усопшего монарха. Что же до меня…
- Вас зовут…
Я с удивлением посмотрел на монастырского служку. Парень переминался с ноги на ногу, словно ему не терпелось сорваться с места и куда-то бежать.
- Кто?
- Отец-настоятель.
Пра Михарь. Мой бывший наставник, палач и спаситель в одном лице. Наши отношения были весьма сложными. Когда-то именно этот человек подвел меня под наказание, но он же и спас жизнь и здоровье, а когда обстоятельства – и его интриги – буквально насильно втиснули меня в рясу инквизитора, стал моим наставником. Это, наверное, был первый и единственный случай, когда учителя и ученика связывали не дружба и сотрудничество, а ненависть и досада. Постепенно, однако, мы смогли как-то притерпеться друг к другу – претерпевался в основном я, когда понял, что для него перевоспитание бывшего провинциального некроманта Згаша Груви – не просто работа, а что-то вроде покаяния. Ведь когда-то в юности пра Михарь, до того, как стать инквизитором, тоже был магом. Он был целителем, но преступил закон, применив некромантские знания, и всю жизнь был вынужден исправлять свою ошибку. Моя судьба сложилась с точностью до наоборот – будучи дипломированным некромантом, я стал целителем, то есть, тоже нарушил закон.
С тех пор прошло больше пятнадцати лет. Наши отношения изменились, как изменились и мы сами. Моя работа учителем и повышение по службе – пять лет назад пра Михарь был утвержден в звании Великого Инквизитора – несколько отдалили нас. Я упорно сопротивлялся любым попыткам продвинуть меня «наверх» - иначе давно бы либо возглавил Школу инквизиторов, либо кафедру в Институте некромагии, а то и пошел бы куда дальше. Например, стал бы помощником Великим Инквизитора… во всяком случае, был бы на пути к этому званию. Пра Михарь пару раз намекал мне на то, что я – лучший его ученик, не считая Любки Сбыховой. Но чтобы женщина возглавила {мужской }монастырь? Она и так живет под именем отца Любомира.
- Что-то случилось?
Отец-настоятель никогда не звал меня к себе просто так.
- Не могу знать, пра. Он велел, как можно скорее…
Я оглянулся на ворота монастыря. Забежал, называется, на минуточку…
- И ты, сын мой, все это время меня тут ждал?
- Да, пра. Отец-настоятель велел…
- Хорошо. Я загляну в его покои. А ты пока сбегай по маленькому поручению.
На лице послушника отразилась целая гамма глубоко запрятанных чувств. Молодняком, таким, как этот юноша, помыкали все, кому не лень. Что поделать, «послушник» - от «послушание». То есть каждый, становясь послушником, давал клятву слушаться старших. А я был старше и не только летами, но и по званию.
- Слушаю, пра.
- Отлично. Так вот, на, держи ключ от моей кельи. Там под столом мешок. Сложи в него все, что найдешь на полках – книги, письменные принадлежности, прочее… Из-под подушки на кровати достанешь смену белья, переложишь ею хрупкие предметы. Не забудь сапоги, которые под кроватью. И все это принеси сюда, к привратницкой. Брат-привратник, - я повысил голос, чтобы меня услышали, - присмотрит за вещами до моего возвращения… Ах, да. Там на столе несколько книг. Их надо отнести в монастырскую библиотеку. Справишься?
- Постараюсь, - кивнул тот. Ну да, я отправил его за вещами. А что? Начинается очередной учебный год, и в монастыре я буду появляться хорошо, если раз в седмицу, на обязательное недельное* богослужение. Все остальное время мне придется дневать и ночевать в Институте… если, конечно, не случится чего-нибудь неординарного, что заставит меня прервать учебный процесс и сорваться с места.