Первая дань благодарной памяти — тем, кто непосредственно участвовал в реконструкции замысла Эйзенштейна, но так же, как и автор, не дожил до русского издания книги. Прежде всего это — талантливый археограф и замечательный товарищ в работе Валентина Павловна Коршунова, обеспечившая высокопрофессиональную выверку текста рукописи; Сергей Иосифович Юткевич, чье компетентное и дружелюбное руководство делало возможным обнародование творческого наследства Эйзенштейна; талантливый архивист Юрий Александрович Красовский, первым принявший рукописи Сергея Михайловича в ЦГАЛИ и первым готовивший их к изданию; Изабелла Германовна Эпштейн, сотрудница Союза кинематографистов, чье знание иностранных языков и лингвистическое чутье помогало преодолевать трудности в понимании многоязычных и черновых мемуарных текстов; Джей Лейда, верный ученик Эйзенштейна по ВГИКу и переводчик его трудов, профессор Нью-йоркского университета, приходивший на помощь во всех наших недоумениях по поводу реалий, имен, дат; режиссер Леонид Захарович Трауберг, эрудит и книголюб, чье доброе пристрастие позволяло исправлять неточности автора и ошибки публикаторов.
Мы выражаем самую глубокую благодарность Наталье Борисовне Волковой, директору Российского государственного архива литературы и искусства, и Галине Дмитриевне Эндзиной, заведующей отделом этого архива, неизменно поддерживавших все издания Эйзенштейна, в том числе и эту работу;
Леониду Константиновичу Козлову, глубокому знатоку и толкователю эйзенштейновского творчества, чей требовательный взгляд выявлял недоработки и спорные решения; Виктору Семеновичу Листову, историку и киноведу, давшему ряд серьезных уточнений; библиографу Лидии Николаевне Подгуг, помогавшей в работе с книгами; киноведам Владимиру Юрьевичу Дмитриеву и Валерию Ивановичу Босенко, экспертам в решении фильмографических проблем.
Неоценимую помощь в комментировании текста оказала Розмари Хайзе, научный редактор немецкого издания мемуаров. Мы использовали также некоторые сведения и уточнения комментаторов других изданий этой книги — Жака Омона (Франция), Эугении Уэрта (Мексика), Ричарда Тейлора (Англия).
Наконец, составитель пользуется возможностью отметить огромную роль редактора этого издания Владимира Всеволодовича Забродина, советы которого позволили существенно улучшить композицию книги и уровень пояснений к тексту, и художника Анатолия Алексеевича Семенова, чей талант и чья чуткость уже не в первый раз помогают читателю проникнуть в сложный мир Эйзенштейна.
[1] Ромм Михаил. Беседы о кино. М., «Искусство», 1964, с. 90 – 91.
[2] Эйзенштейн в воспоминаниях современников. М., «Искусство», 1974, с. 407.
[3] С. С. Прокофьев. Материалы, документы, воспоминания. М., Государственное музыкальное издательство, 1961, с. 376.
[4] Эйзенштейн в воспоминаниях современников, с. 73.
[5] Написано 10.IX.1944 в Москве как вступление к тексту, который впоследствии стал известен читателю под названием «Как я стал режиссером» (об истории этого текста см. т. 2 наст. изд.
[6] У Стендаля подобное выражение встречается в «Жизнеописании Гайдна, Моцарта и Метастазио»: «Гайдн сам сочинил себе эпитафию: “Veni, scripsi, vixi”». У Э. форма времени последнего глагола не согласуется с первыми двумя.
[7] Предисловие (англ.).
[8] Предисловие создавалось в несколько приемов. Судя по первоначальной пагинации в рукописи, самым ранним является фрагмент, начинающийся словами: «Я никогда не любил Марселя Пруста…» Затем написаны вступительные страницы: они датированы 5.V.1946. После появления первых глав и нескольких набросков Э. записал еще две вставки в предисловие: фрагмент «Кроме того, сейчас я наблюдаю…» (9.V.1946) и недатированный отрывок «Конечно, старый репортер…». На автографах нет помет, к какому месту предисловия относятся эти вставки, и они включены предположительно — по контексту.
[9] «Моя жизнь и мои любовные увлечения» (англ.).
[10] — на определенную тему (франц.).
[11] Речь идет о книге «Гаварни. Человек и творчество» Жюля и Эдмона Гонкуров. Печаталась?! газете «Бьен пюблик» (1872 – 1875). Позднее вышла отдельным изданием.
[12] «По направлению к Свану» (и) «Под сенью девушек в цвету» (франц.).
[13] «Остановись, мгновенье, ты прекрасно» (нем.).
[14] Следующая фраза, напечатанная в скобках, написана на отдельном листке. В архиве сохранилась еще одна заметка к той же автохарактеристике: «Один из тех людей, которые, еще надкусывая абрикос, уже думают о… двери. О двери, в щели которой они будут разламывать его косточку».