Спустя несколько мгновений показались первые защитники крепости. Их сонные лица были перекошены страхом и недоумением, на многих было надето только исподнее. Люди топтались у входа в казармы, начиналась лёгкая давка.
— Вам конец, предатели!.. Отступники!.. Возмездие кронов сейчас вас настигнет!..
— О да!.. смерть!.. смерть предателям!.. слава великому торреку!
— Торрек вас всех покарает!
Панические нотки внизу нарастали. Ещё бы: как сразу понять, наяву это происходит, или во сне? Откуда на стене взялась целая армия вооружённых незнакомцев? Ещё и кричат обидные вещи на сонных защитников. Глядя на начало концерта, я улыбался. В той суматохе меня, Бориса и капитана пока не заметили. Пора было это исправить.
Делая несколько шагов навстречу растерянным стражникам, я быстро начал сплетать платформу для левитации. Шагающий по воздуху человек впечатляет незнакомцев куда сильнее, чем даже убийца краала, так что пренебрегать такими декорациями я и не думал.
Когда призрачные ступени были готовы, я поднял правую руку, требуя тишины. В то же мгновение воины на стенах замолчали и резко развернулись ко мне. Внезапное безмолвие взбудоражило стражников и они, наконец, заметили главных лицедеев.
— Всем молчать, — выкрикнул Борис, делая шаг из-за моей спины. — Великая радость снизошла на ваши жалкие головы. Сейчас вы узрите чудо. Сейчас ваша жизнь переменится. На колени перед великим торреком.
Каково же было удивление на перекошенных лицах, когда я воспарил над землёй без всякой опоры. В тот же миг неразборчивые стоны и мычания многоголосым гулом наполнили двор.
— Чего уставились, грязные вероотступники? Я сказал на колени перед посланником Керита.
Борис, как и всегда, говорил убедительно. Но созерцание чуда повергло людей в небольшой ступор, потому подчиниться незнакомцу они не спешили. Пришлось их немного взбодрить.
— Приём, — тихо проговорил в рацию капитан. — Всем приготовиться, бросаем на «три». Один, два — три.
Далее семь свето-шумовых гранат полетели в обескураженную толпу. Семь сногсшибательных взрывов, подкреплённых ослепительными световыми вспышками, сделали своё дело. Такого подвоха люди не ожидали. Многие упали и растянулись в грязи. Другие прижимали ладони к ушам и растирали пострадавшие глаза. Крики, стоны и отчаянные вопли разлетелись по крепости. Несколько минут мы просто стояли, выжидая, пока оглушённые зрители смогли снова реагировать на слова. Только потом Борис продолжил:
— Я сказал на колени, жалкие насекомые. Перед вами великий торрек. Посланник Керита, что пришёл в этот мир с великой миссией. На колени перед вашим владыкой.
— Где жрец? — громко и пафосно перебил я Бориса. К тому моменту на коленях не стояли лишь те, у кого ноги подрагивали так сильно, что бедолагам пришлось прилечь.
— Где жрец из Алланти, что объявил меня самозванцем? Где этот боров, что именует себя глашатаем воли богов? Где он, я вас спрашиваю?
Но вразумительного ответа мне дать не смогли. Да я, если честно, на это вовсе и не рассчитывал. Кем нужно быть, чтобы осмелится говорить со страшным колдуном, низвергающим праведный гнев?
Тем временем Старг, заручившись поддержкой десятка помощников, выволок из дальней постройки полуголого толстяка. Пленник был настолько тяжёлым, что бедным стражникам пришлось тащить его вчетвером. Жрец что-то возмущённо кричал, пытался сопротивляться, но, увидев меня, вдруг осёкся и побледнел. Стражники непочтительно бросили борова в грязь у меня под ногами.
— Сир, это тот самый жрец, что оскорбил вас, — проговорил Старг. — Я говорил ему, что великий торрек пришёл в наш мир, но этот самозванец приказал меня наказать. Я им всем говорил, но мне никто не поверил. — Возмущался малец, обиженно охватывая рукой весь внутренний двор, но выслушивать его жалобы было не к месту.
— Это жрец? — взревел я, перебивая парня. Затем подхватил толстяка тисками телекинеза и распял его перед собой. — Этот сын храса, что всю жизнь купался в роскоши и пороке, смеет называть себя жрецом? Глашатаем воли богов? Примером и опорой для простого народа?
Жрец побледнел. Его тело жалко задрожало, а тройной подбородок пошёл рябью и волнами.
— Твоё имя, червь? — прошипел я ему прямо в лицо.
— Г-ги-р-рис, с-сир.
— Так значит, я самозванец? — продолжал я кричать. — Ну же, Гирис. Все эти люди ждут твоего ответа. Поведай им слово Керита. Кто же я такой?
— С-сир, я-я р-рад приветствовать в-вас, — заикаясь, продолжил жрец. — Б-братья. В-великая радость снизошла к нам в д-дом. Великий т-т-торрек стоит перед в-вами.