— Ах вот оно что? Так значит я всё-таки торрек? А что же ты тогда говорил этим людям раньше? Как же ты мог проморгать приход посланника кронов в ваш мир? Ведь вы ждали этого дня столько веков.
— Я… я… я ошибался, сир.
— Значит ты всё-таки жрец?
— Д-да, сир. Я жрец. Я жрец из храма Керита в Алланти.
— Ложь! — заревел я на весь двор. — Разве может настоящий жрец выглядеть так, как ты? Покажи свои руки. Они чисты и нежны, будто ладони младенца. Ты когда-нибудь обрабатывал поле? Когда-нибудь помогал бедняку строить дом? Хотя бы раз в жизни ты путешествовал по миру без свиты своих подхалимов, неся людям слово Керита? Нет. Ты всю жизнь провёл в богатстве и роскоши. Грех и порок пропитали твой дух. Нет. Ты не жрец. Больше никогда не смей называть себя так.
Говоря эти слова, я снова завёлся и начал выходить из себя. Всё было настолько серьёзно, что я готов был пустить кровь, готов был прикончить жреца, мне хотелось его задушить, раздавить… сокрушить…
Взять себя в руки оказалось очень сложно, но я справился. Спустя миг лицом в грязь бросили ещё одного толстяка. Морди Клот тут же подскочил на колени и начал целовать мои сапоги. Он раболепно ползал у меня под ногами и бормотал невнятную тарабарщину. Я подхватил и его, распяв рядом со жрецом.
— Так это ты послал три сотни мечей, чтобы извести меня со свету?
— Сир!.. пощадите, это всё жрец. Это он. это он вас назвал самозванцем. Это он достоин страшной смерти.
— Так, значит, ты не причём?
— Я виноват, сир. Виноват перед вами. Сир, вина моя в том, что я поверил этому грязному храсу, но… но… сир, пощадите. Я ведь не знал. Он ведь жрец. Как я мог его не послушать? Он ведь из безымянных…
— Это правда? — тут же вмешался Борис, поднеся факел к лицу Гириса.
— Д-да, сир. Я вам всё расскажу. Не губите… прошу.
Я невзначай взмахнул рукой. Оба толстяка плюхнулись в грязь. Приближалась кульминация всего представления. Нужно было закрепить успех, пока эмоции у людей были на пике.
Я вскинул обе руки к небесам и уставился в небо, словно собрался говорить с Богами:
— Что же мне делать, отец? — печально, даже страдальчески протянул я. — Как поступить? Ты отправил меня в этот мир, чтобы я спас людей. Но разве их можно спасти? Разве этого они заслужили? Да они все погрязли во грехе. Погрязли настолько, что даже меня пытались убить. Отец. Как мне быть? Как поступить с этими отступниками, лжецами и грешниками? Как их спасти, если уже сейчас я всем сердцем жажду их крови. Отец… не молчи. Дай мне свой знак.
Далее по сценарию Борис должен был связаться с Шевой и Тимом, которые оставались на тракте, и передать им приказ «действовать». Ребята бы выпустили в небо пару ракетниц с таким расчётом, чтобы те пролетели над крепостью. Но тратить ракетницы нам не пришлось. Как и всегда, Тири точно определила погоду.
Я чудом успел договорить свою речь. На последнем слове чёрные небеса надвое поделила ветвистая молния. Оглушающий раскат грома пророкотал над Крильисом. Затем небеса низвергли на землю настоящий потоп. Стена воды обрушилась на внутренний двор, вмиг потушив все факелы и светильники. Подул сильный ветер, сбивая с ног воинов на стене.
В первое мгновение я и сам испугался. Буря накатила настолько неожиданно и настолько вовремя, что голова пошла кругом. Дважды в жизни человеку такой удачи не встретить.
— Это слёзы Керита. Кроны плачут по нам. — Вмиг наполнили двор озабоченные, испуганные голоса.
Что тогда началось.
Люди рыдали. Взрослые хмурые и неотёсанные мужики были похожи на сумасшедших в минуты припадков. Они падали на колени. Катались по грязной земле и молили прощения у богов. Они рвали волосы и вскидывали грязные руки к небесам.
Я в ужасе осознал, что вели себя так не только обитатели крепости. Обозники, что пришли сюда вместе со мной, выглядели не лучше. Было жутко. Такой массовой истерии я не мог себе даже представить.
Я не знаю, сколько времени продолжалось это безумие. С каждой секундой я всё больше боялся, всё больше сожалел, что так поступил с этими людьми. Мне не давала покоя мысль, что они все сойдут с ума. Что люди превратятся в бездумные овощи, или ещё что похуже. Но всё оказалось не так страшно, как выглядело. Дождь прошёл, а вместе с ним прошло помешательство. Стражники прекратили вести себя как безумцы и смотрели на меня вполне осмысленными, хотя и бесконечно напуганными и в то же время восторженными глазами.
— Что прикажете, сир? — нарушил неловкую тишину Борис.
— Керит верит в своих детей. Кроны сегодня благоволят этим смертным. Но благоволят ли они Кронам — вот в чём вопрос?