— Залезь на верхушку и хорошенько спрячься в кроне. Жди меня там, я разведаю и вернусь за тобой.
Тири кивнула и быстро полезла на дерево. Я дождался пока она устроится на большой ветке и рванул к посёлку. Пройти оставалось немного, и пары минут не прошло, а я уже перемахнул частокол и оказался на площади. Картина мне открылась не из приятных: пустырь усеяли тела. Больше десятка трупов принадлежали незнакомым грязным мужикам в кожаных доспехах, обшитых редкими стальными пластинками. Эти все полегли от огнестрела, кровь из пробитых грудей и животов ещё сочилась и растекалась вокруг грязной лужей.
Среди них белели несколько тел общинников. Смутно знакомый парень уставился в небо стеклянными глазами. Его грудь была разрублена от шеи и почти до живота. Приглядевшись как следует, я вздрогнул и едва не споткнулся. Это был Арси. Там же было тело пожилой женщины, если я правильно помню, то была мать убитого парнишки. Она лежала лицом вниз на его животе и прикрывала сына застывшей рукой. В спине несчастной торчал длинный кинжал.
Трупы незнакомцев осматривал Борис. На его плече висел автомат, из дула которого ещё валил сизый дымок. Все курсанты разошлись вдоль частокола и следили за округой, хотя меня они даже не заметили. Остальные общинники опасливо выглядывали из окон и дверных проёмов своих домов. Обороняться эти люди даже не думали.
— Что происходит? Кто стрелял и что это за люди? — подбежал я к Борису.
— А, охотник вернулся. Эти на нас напали, — указал он рукой на тела незнакомцев. — Я вроде всех положил, но кто его знает, сколько их ещё может быть в лесу?
«Вот идиот! Я же Тири оставил на дереве… вдруг там…» — пронзила мой мозг страшная мысль.
— Старый, Медведь и Калаш — за мной. Остальные здесь. Разбирайтесь по ситуации, Борис старший, — выкрикнул я и бросился обратно.
Слава Богу, Тири так и ждала меня на месте. Мы подождали, пока девушка спустится. Затем я подхватил её на руки, и мы со всех ног рванули обратно в деревню.
— А где мой отец? — нервно спросила Тири, глядя на трупы. Её голос дрогнул, а глаза заблестели.
— Он пошёл к хлеборобам… на поле… а потом… с… с той стороны прискакали эти разбойники и… и… — Прохныкала испуганная Пета.
Тири уже готова была сорваться с места, но я её остановил, схватив девушку за руку:
— Останься в посёлке, — глядя ей в глаза, серьёзно проговорил я. — Возможно, есть раненные. Вскипятите воду, приготовьте настои и все лекарства, какие только найдёте.
Тири кивнула, подхватила Пету под руку и побежала домой. Просто оставить её в посёлке я побоялся, могла обидеться или ослушаться, а так осталась при деле. Логика железная, попробуй оспорить.
— Мы идём к полю, — кивнул я своей части отряда. — С нами пойдут ещё Кос и Шева. Остальные на охране, глядите в оба…
— Я тоже пойду, — перебил меня Борис. — Для охраны ума много не надо, а там могут возникнуть проблемы.
— Хорошо, — кивнул я. Несмотря на мою неприязнь, пренебрегать опытом Бориса я не рискнул. Мы уже готовы были выскочить за ворота, но отряд остановил Тим:
— Подождите, мне нужно с вами, — взволнованно пыхтел парень, дрожащими руками прижимая к груди автомат.
— Тим, сейчас не время для… — Попытался я оставить его в посёлке, но слушать меня Тим не стал.
— Я иду к полю — хоть с вами, хоть без вас! — прорычал он в ответ.
Выяснять что за муха его укусила было некогда, потому я молча развернулся и побежал по тропе. Следом потянулись ребята и Борис. К полю мы добрались быстро. Под огороды общинники распахали большую поляну в километре от селения. Вокруг неё густой стеной стояли заросли кохи — высокий кустарник с зелёной листвой, похожей на листики вишни. Под одним из кустов мы с Борисом и устроились. Ребята прилегли рядом, растянувшись на несколько метров.
Выглянув из укрытия, я обомлел и едва не вскрикнул от ужаса. Живых общинников на поле почти не осталось. Мужчин, так уж точно. Их тела висели на раскидистых ветвях большой куи на удавках, затянутых на шеях. Среди них покачивалось на лёгком ветру и тело Жореса. Его белая рубаха была вся измазана подсохшей кровью, голова опущена набок, а выпученные глаза равнодушно смотрели в пустоту.
Я отвернулся и тяжело задышал, кулаки сами сжались до хруста в костяшках, а глаза потяжелели под навернувшимися слезами. Жорес мне нравился, он был очень хорошим человеком и не заслуживал такой смерти. Её никто из этих добрых людей не заслуживал.
«Господи!.. что же я скажу Тири?.. что же я ей скажу?..» — пронеслось в голове.
Спустя несколько секунд я снова оглядел поляну. Новое зрелище меня ужаснуло не меньше. Впереди паслись несколько десятков оседланных лошадей, а за ними… по краям поляны бородатые животные, похожие на мертвецов, что остались в посёлке, насиловали выживших женщин. Несчастные голосили, рыдали, пытались сопротивляться, но сил женщинам не хватало.