Кос обезоруживающе улыбнулся. В общем-то, винить парня было особенно не в чем. Просто он был очень неуклюжим, но кому от этого легче.
— Лучше б ты гантели свои переломал, к чёртовой матери! — махнул я рукой на здоровяка и отвернулся к своей койке. — Глядишь, и я краснеть бы перестал у завхоза в каптёрке.
Великан промолчал. Ребята уже привыкли, что по утрам я бываю не в духе, так что спорить со мной было нечего. Особенно, когда всё по делу. Игорь Костюк тягал железо с пелёнок и выглядел как настоящий терминатор. Только вот силушка его порой подводила. Что в руки взял — считай, пропало. Когда он портил свои вещи, то было не страшно, но когда Кос ломал инвентарь академии — отдуваться всегда приходилось мне.
— На вот, держи, — как по волшебству рядом с Косом нарисовался Старый. Он невзначай протянул здоровяку новый шнурок и тут же отвернулся к своей койке.
— Ой, спасибо Дед. Потом верну, как-нибудь.
— Да не за что, — невзначай оглянулся Старый. — Можешь оставить себе.
«Этот ещё!..» — улыбнулся я про себя, думая о Старом. — Вечно у него всё припрятано. Прямо бюро находок, а не курсант. Господи, ну когда же начнутся каникулы?.. как же вы мне все надоели!».
Сказать по правде, это я бурчал скорее по инерции, и принимать мои мысли за чистую монету вовсе не стоит. Просто я снова не выспался и готов придушить всех на свете, а курсантов — в первую очередь. На самом деле со Старым мы ладили лучше всех. Лёхе Чеботарёву я бы не позавидовал. Когда-то давно с ним приключилась загадочная история, в которой он потерял три передних зуба. Как это произошло он нам не рассказывал, но вот последствия загадочного приключения остались у парня на лице… или скорее всё же во рту, если быть совсем точным. Стоматолог вставил на место потери золотые коронки. Вот и приходилось Старому отсвечивать блестящей улыбкой, что добавляла десяток лишних лет его облику.
— Курс, выходим на построение! — вновь послышался голос дневального.
Взвод ринулся в узкие двери. В коридоре загремели сапоги, замелькали сонные силуэты, загудели басистые голоса. На улице гул быстро стих. Капитан Широков уже стоял у подъезда и строго косился на растущее построение. Когда курс выстроился на плацу, старшина дал команду:
— Сми-и-рно!..
Капитан приложил ладонь к виску, вытянулся струной и гаркнул по уставу:
— Здравствуйте, товарищи!
— Здравия желаем, товарищ капитан! — синхронно, на выдохе ответил курс.
— Вольно. Ну что, бездельники, как настроение?
— Отличное, товарищ капитан, — ответил за всех старшина.
— Вот как? — вдруг погрустнел капитан. — Это хорошо. Значит легче перенесёте плохие новости. Воскресенье на этой неделе будет рабочим — увольнение отменяется.
— У-у-у… — загудели курсанты в строю. Очень тяжело усидеть взаперти всю неделю, увольнения в город все ждут как чуда, а тут вдруг такой сюрприз.
— А ну… тишина в строю! — рявкнул капитан. — Это что ещё за мычания? Хотите на полигон? Так я быстренько организую вам марш-бросок с полной выкладкой!
Две сотни курсантов будто бы онемели. Стылая тишина упала на строй, раскинулась хрустальной паутинкой на плац, а затем протянула тонкие нити до пёстрых клумб и ядовитых газонов. Шутить с капитаном было смерти подобно. Если сказал марш-бросок — считай, днём будет весело, с него не убудет. Как любил приговаривать Кэп: «Настоящий курсант должен уметь стрелять как ковбой, а бегать как его лошадь». И если до ковбоев нам было ещё, как до луны, то вот с лошадьми уже вполне себе можно было тягаться.
— Так-то лучше, — улыбнулся тишине капитан. — Завтра будет день открытых дверей. Много гостей заявятся посмотреть академию, а вы… — сделал он паузу, окидывая взором весь строй. — Заступите в почётный караул. Ничего страшного, все, рано или поздно, через это проходят. Через час старшина выберет полсотни счастливчиков — остальные на подхвате. Строевой подготовкой займётесь самостоятельно и чтоб подошвы мне докрасна… — потряс он кулаком у груди. — Я потом проверю, попробуйте мне только отлынивать. Всем ясно, что будет с лентяями?
— Так точно, товарищ капитан, — вяло прогудели ребята.
— Это хорошо, — растянул губы в хитрой улыбке капитан. — В таком случае можно немного отвлечься от дел. Курсант Загорский…
— Я, — уже понимая, что влип, ответил я по уставу.
— Выйти из строя.
— Так точно, — сделал я два шага вперёд.
— Андрей, что-то весело в вашем кубрике было перед подъёмом. Что вы там так громко отмечали, а?..
Словом, это был залёт. Шуметь до подъёма нельзя — не положено. Грёбаный устав предусматривает даже это, а мы так с утра разошлись, что стёкла дрожали по всему этажу. Точно влипли.