— Может и научитесь, — запыхался я и отпустил бревно. — А может… может и нет… — Каждое слово отзывалось задышкой, я сложил руки на поясе, чуть наклонился вперёд и дышать стало легче. — Тири, вон, даже сильнее не стала, хотя память улучшилась и энергию видит. Пока не узнаем, как это работает, разобраться всё равно не выйдет.
— У меня тут теория одна есть, бредовая правда, но мало ли, — нерешительно проговорил Медведь, протягивая мне полотенце. Пот нещадно заливал глаза, так что оно было кстати.
— И что за теория? — уже легче спросил я, присаживаясь на бревно. Сзади залаяла собака. Медведь отвлёкся на шум. Шавка выскочила за частокол и тявкала на нас. Не знаю, что её там взбудоражило, но этот лай меня здорово нервировал. Медведь сразу подметил, как переменилось моё лицо, подхватил камень и швырнул по собаке. Не попал, но шавка взвыла и скрылась за воротами поселения.
— Снова приступ гнева? — участливо спросил парень.
— Да не то, чтобы приступ, но… — Замялся я. — Но я боюсь… я очень боюсь, что когда-нибудь снова сорвусь и натворю дел.
— Да ладно тебе, — хлопнул меня по плечу Медведь. — Не боись, подстрахуем.
— Так что там у тебя за теория? — избегая неловкости, перевёл я разговор в другое русло.
— Ах да, ты сны свои помнишь? Ну, те… кошмары, что донимали тебя в казарме.
— Ага, забудешь такое.
— Помнишь, ты рассказывал, что та женщина тебя постоянно сжигала в белом пламени?
— Ну да, так и было. Сначала за мной ураганы гонялись по разрушенным городам, а следом появлялась та парочка и… ну ты помнишь.
— Выходит, она тебя обожгла, и ты изменился. А потом и ты нас всех обжёг. А пламя твоей ауры, кстати, тоже белым было.
— А Тири ведь гораздо меньше вашего пострадала.
— Вот-вот, возможно, если бы она с нами под горячую руку попала, то и сила пришла бы к ней тоже.
— Сильными вы стали ещё до моего приступа, — возразил я.
— Эм… — Замялся Медведь. — И то так, но что-то в этом есть, правда?
— Да уж, теория твоя хороша, но наверняка бы узнать? Не сами же мы сюда провалились, что-то ведь нас перенесло в этот мир?
— Ну, то что женщина эта с Тири говорила, уже хорошо. Всё-таки мне спокойнее, зная, что за нами присматривают.
— Или следят, — закончил я.
Ответить Медведь не успел. Передышка закончилась, я резко поднялся, сделал несколько пассов руками и снова приподнял бревно до уровня груди. Руки задрожали, энергетические канаты больно вгрызлись в ладони. Аура таяла на глазах, потому пришлось отбросить поклажу и снова тяжело хватать воздух. Силы были на исходе. Несколько дней назад таким же Макаром я перенапрягся и грохнулся в обморок. После того на тренировочную поляну со мной обязательно ходил кто-нибудь из ребят. На всякий случай.
— Ник, а ты не пробовал выплетать что-то другое.
— Другое? — удивился я.
— Ну да. Ты сплетаешь энергию в прутики да верёвки, а если попробовать… ну, скажем, щит?
— Чего?
— Ну, плиту, как на бронике можно сплести? Раз уж ты уплотняешь волокна, так может их можно сделать ещё плотнее?
— А это мысль, — задорно проговорил я и начал уплотнять купол своей ауры возле лица. Я приподнял руки и, легко перебирая пальцами, выплетал разноцветный узор, заводя эфирные нити по кругу. Получалось что-то вроде кружевной паутинки.
— Как красиво, — вздохнул Медведь.
— Нужно проверить, — самоуверенно протянул я, постукивая указательным пальцем по сложившимся кружевам. — Ну ка, стукни сюда, как следует.
— Я? — удивился Медведь.
— Мне не разогнаться, слишком близко к лицу.
— А если не выдержит?
— Я порезвее тебя, уклонюсь, если что.
— Ну ладно, — протянул Медведь и без замаха заехал мне кулаком прямо в лоб. Защита не выдержала, с хрустальным треском кружева разлетелись, а я, как подкошенный, рухнул на задницу.
«Твою мать» — пронеслось в голове.
Лоб вспыхнул огнём, глаза придавило слезами. И ведь сам виноват, но… как же мне тогда хотелось двинуть Медведю в ответ.
— Ха-ха-ха! Ну ты и правда резвый, ха-ха-ха! — взорвался хохотом Медведь.
— Здорово, прям обхохочешься, — пробурчал я, растирая лоб ладонью, чтобы шишка вдруг не вскочила. Потом я упрямо встал и начал плести новые кружева. В этот раз я провозился куда дольше, пока тонкая паутинка не выросла в однородную шайбу.
— Давай ещё разок.
— Андрей, ты уверен? Нет, мне, конечно, не жалко тебе ещё разочек заехать, но может быть ну его… а? — заупрямился вдруг Медведь.
— Ага, размечтался, — осадил его я, убирая шайбу от лица. — Теперь по ладони бить будешь.