— Милена Каролл, немедленно вставай и иди умываться! Ещё немного и ты опоздаешь в школу! – заявила Лора и грозно топнула ногой, обутой в розовый тапочек с заячьими ушами. – Знаешь, иногда мне кажется, что если к нам в квартиру ввалятся орущие пьяные инопланетяне, то ты даже не проснёшься, а с ворчанием перевернёшься на другой бок! – женщина завела за ухо волнистый локон и поцеловала Милену в щёку. – О, и зайди перед школой к соседу Поунстеру – попроси у него набор инструментов. Наш кран в ванной опять протекает, а твой отец, как обычно, не помнит, куда положил свой рабочий кейс. Ох, его дырявой памяти даже дырка в сыре позавидует! сердито пробубнила Лора и направилась к двери, но резко остановилась на полпути. — А чем это здесь так пахнет? Такое впечатление, будто в твоей комнате кого–то жестоко убили, а затем спрятали по частям в грязных носках дяди Бена! – при воспоминании о брате Вэнса, которого за вечные жирные пятна на одежде и пузо размером с арбуз, прозвали «Бен–Белоснежка», губы женщины плотно сжались. Милена дождалась, пока за её матерью закроется дверь и тогда полезла рукой под подушку, проверяя, на месте ли книга Альпина. Нащупав рукой неровный кожаный переплёт, она немного успокоилась и поднялась с кровати.
— Ну, что ж, пора вам, сэр Генри, отправится к своей леди, — Милена подошла к подоконнику, где в пакете лежал мёртвый питомец её одноклассницы и, морщась, засунула его себе в сумку. Отправив туда же ещё несколько тетрадей с учебниками, она пошла умываться. Зубная щетка билась о зубы, как крылья бабочки о стекло – руки дрожали и плохо слушались. Мыло выскальзывало, а щетка для волос норовила вырвать пару клочьев из аккуратного каре. Но Милена так волновалась перед встречей со своим классом и миссис Шейп, что даже не замечала бунта собственных рук. Вчера, держа за руку Кристиана, этот день не казался ей таким страшным, но сейчас – оставшись без его поддержки, все её чувства накалились до предела.
Умывшись, Милена надела на себя свой счастливый красный свитер и мягкие, как подтаявшее масло, потёртые серые джинсы. Она уже собралась идти завтракать, как мысли о Вогане снова вернули её в комнату. Проторчав у зеркала несколько минут, Милена решила немного подвести глаза и замазать царапину на щеке новым тональным кремом. Когда она уже готовая спустилась на кухню, то обнаружила на столе тарелку с горячим омлетом, который переплёлся в страстных объятьях с плавленым сыром, дольками помидор и кубиками поджаренной колбасы. Недолго думая, Милена набросилась на еду, глотая свежий омлет такими огромными кусками, что с трудом успевала их пережёвывать.
— Мам, я пошла к мистеру Поунстеру за набором инструментов! Скоро вернусь! – крикнула она, когда завтрак благополучно отправился в далёкое и увлекательное путешествие по животу. Выйдя из квартиры, Милена нажала кнопку вызова лифта и стала судорожно вспоминать, на каком этаже живёт бывший моряк. Через минуту двери кабины распахнулись и она, принюхавшись, вошла внутрь. Ей показалось, что в лифте бродит необычный «аромат» – запах тухлого мяса и мокрой шерсти животного. С сомнением покачав головой, Милена наклонилась и закатала штанины джинсов. Её взгляд случайно упал на липкий пол лифта, где прямо у дверей красовалось засохшее вишнёвое пятнышко. Завизжав, девушка отпрянула и больно ударилась спиной о стену кабины. Это была кровь! Настоящая засохшая кровь! Рядом с пятном на полу лежал слипшийся клочок длинной серой шерсти. Когда лифт открылся, Милена ловко перепрыгнула через пятно и выбежала на лестничную клетку. Стараясь выбросить все тревожные мысли из головы, она проскользнула к двери мистера Поунстера, которая, как ни странно, оказалась настежь распахнутой. Заглянув в щелку, Милена сразу убедилась, что не ошиблась квартирой: весь узкий коридор старика был обвешан разными чучелами рыб и старыми дырявыми картами.
— Эй, мистер Поунстер! Это Милена Каролл с восьмого этажа! Вы не могли бы одолжить моему отцу свой набор инструментов? Просто у нас в ванной кран протекает и … — пролепетала она, неуверенно шагнув в квартиру. Дверь противно скрипнула и сама захлопнулась от подувшего сквозняка. Услышав в соседней комнате невнятные шорохи, Милена с облегчением направилась на звук. Но шла девушка медленно: ощущение, будто пустые глазницы чучел провожают её взглядом, было настолько реальным, что она несколько раз тормозила и оборачивалась. Вдруг на Милену вихрем налетела болонка соседа – белый тощий комок, состоящий, в основном, из кудряшек.
— Иди ко мне, малыш! – позвала она щенка и потянулась рукой, чтобы погладить его, но собака зарычала, и шерсть на её спине встала дыбом.
— Облако, ты что – ранен? – услышав своё имя, болонка жалобно завыла, а Милена быстро схватила её на руки и осмотрела. Несмотря на то, что на теле животного не оказалось никаких повреждений, вся его задняя нога была испачкана в несвежей крови. Девушка положила щенка на пол, и он тут же заскулил, уткнувшись мокрым носом ей в ноги.
— Прости, Облако, но, по–моему, ты пересмотрел фильмов о докторе Дулиттле! Потому что я, в отличие от героя Эдди Мёрфи, не умею разговаривать со зверями! – проворчала Милена и, оставив собаку позади, отправилась на кухню старика. В центре комнаты громоздился стеклянный стол изящной круглой формы, а прямо у стены ютился маленький холодильник. Милена приблизилась к нему и удивлённо провела рукой по царапинам, избороздившим его крышку. Похожие следы были у неё на щеке – остались как воспоминание о когтях оборотня. Услышав сзади шелест, она оглянулась, но ничего нового не увидела. Лишь заметила, что белая клеёнка забрызгана тёмно–красными разводами, а на самом столе стоит миска с сырым протухшим мясом. Из соседней комнаты вдруг раздался долгий болезненный стон.
— Мистер Поунстер, это вы? – испуганно пропищала Милена. Собрав всю свою волю в кулак, она вышла из кухни и отворила дверь следующей комнаты. Спальня старика оказалась довольно тёмной, так как все окна в ней были полностью завешаны шторами. Посередине комнаты стояла огромная двуспальная кровать, где все простыни и одеяла лежали, смятыми в клубок.
— Кто это пришёл? – раздался в тишине скрипучий мужской голос. Сначала Милена не поняла, кто это говорит, но затем увидела сидящего к ней спиной человека. Незнакомец сидел на самом краю постели и неотрывно глядел на картину, где был изображён корабль, попавший в шторм.
— Мистер Поунстер, это вы? Ох, а я вас не узнала, — призналась девушка, узнав, наконец, в сгорбившемся человеке своего соседа. — Это я – Милена Каролл с восьмого этажа. Дело в том, что у нас в ванной … — она уже приготовилась начать свой трагичный рассказ о забывчивом отце, но замолчала, различив в комнате странный свистящий звук. Ей показалось или это на самом деле был тихий волчий вой?
— Вы слышали, сэр? Это ваша собака так скулит? Облако что – плохо себя чувствует? — Милена осмотрелась, но не увидела никакой болонки. Она ещё раз мимолётом взглянула на кровать Поунстера. Только сейчас ей на глаза попался клочок свалявшейся шерсти, прилипший к подушке.
Старик снова застонал и, шатаясь, поднялся с постели.
— Так это вы оборотень… — ошарашено прошептала Милена.* * * - Да, Милена Каролл, оборотень – это я , — прохрипел мужчина и повернулся к ней лицом. Острый подбородок и морщинистые щёки старика были покрыты короткой серой шерстью, похожей на густую щетину. А челюсть чуть выпирала, словно места для зубов во рту не хватало. Но больше всего Милену поразили не эти изменения в его внешности, а закрытые глаза Поунстера. Неужели ослепляющее заклятье Кристиана до сих пор работало и вместо глаз у мужчины остались два белесых шара? Воспоминание о ночи заставило Милену попятиться к двери. А что, если звериная суть возьмёт верх над моряком и он снова на неё набросится? Продолжая насторожено коситься на старика, она попыталась, не глядя, нащупать дверную ручку.
— Стой на месте, Каролл. Как любое животное, я чувствую твой страх и признаюсь, он лишь разжигает во мне аппетит. Но не бойся: днём я абсолютно спокоен. Зверь может захватить меня лишь в одно время суток:
ночью, когда на небо выходит полная луна, — Поунстер шумно засипел, а Милена наоборот – немного успокоилась и отступила от двери. Она перевела взгляд на грудь старика, где вчера зияла жуткая рана: сейчас то место было перебинтовано, но даже сквозь ткань просвечивали маленькие кляксы крови.