- Это же будет избиение младенцев. Янычар таких на завтрак кушает, я уж не говорю об остальных. Если поставите..., - он снова склонился над склянкой, еще раз оглядывая моих подопечных. - Хотя бы вот на этого, самого здорового, то бьюсь об заклад, он проживет не больше трех секунд.
- Еще посмотрим, - чекист обернулся ко мне. - А с именем промашка - нужно придумать.
Я задумался.
- Может, Пролетарий? Или Красноармеец?
- Нет, тут нужно, что-то громкое и истинно пролетарское. Например, Молот, - он глянул через стекло склянки. - Хотя если от него останется мокрое место, это имя не подойдет.
Перебрав несколько вариантов, мы остановились на имени Товарищ.
- Это то что нужно. Не то, что там всякие Шахи и Кайзеры, - довольно произнес чекист. - Записывай нас.
Трактирщик записал Товарища в тетрадь, взглянул на часы и протянул руку к висевшему над его головой звонку.
- Внимание! Внимание, почтеннейшая публика! Через пару минут мы начнем праздничные тараканьи бега.
Трактир наполнился пьяными криками и улюлюканьем. Трактирщик выждал паузу и продолжил.
- Как всегда в первых забегах участвуют новички, затем бывалые и под занавес нашего представления вам будет представлено смертельное шоу - Тропа контрабандиста.
Крики стали столь невыносимые, что мне пришлось закрыть уши. Когда шум стих, я спросил у чекиста.
- В каком забеге мы участвуем?
Он посмотрел на меня как на маленького ребенка.
- Конечно, в последнем.
- Но ведь у меня новички. Они еще ни разу не...
- Но они же у вас пролетарские?
Я нехотя согласился.
- Вот и все, - продолжил чекист. - Пролетарским тараканам нечего делать с новичками. Мы должны сразиться с настоящими гнидами революции.
- Это с кем?
- Разве вы не слышали? С Шахом, Янычаром и с этим оболтусом, даром, что Стенькой зовут.
Я ощупал спрятанную во внутреннем кармане пиджака склянку.
- А вы не боитесь?
- Под пулями идти не боялся, а тут..., - чекист брезгливо оглядел сидящих за столами. - Одна сволочь недобитая.
Тем временем на середину трактира вышел хозяин.
- Дамы и господа, - приветствовал он публику, затем, будто что-то вспомнив, обернулся к нам. - А также товарищи, - он деланно поклонился и в зале раздались смешки. - Мы начинаем бега. Прошу занимать свои места и делать ставки. Первый забег - Серпантины Монако!
Под пьяные выкрики и аплодисменты в зале появился стол. Он был узким, и длинным. На одной его стороне стояли семь пронумерованных картонных коробок. У каждой имелась крышка - через нее внутрь помещались тараканы, и дверца, выходившая на длинную около двух метров дорожку. В конце дорожки черной ваксой по белому на всевозможных языках было написано слово «финиш».
Свет погас. Остался гореть только абажур над столом. В его свете под зычный голос хозяина заведения появлялись владельцы названных тараканов. Они по очереди подходили к столу и помещали в указанный ящик своего бегуна.
- Дорожка номер один - Бывалый моряк. Дорожка номер два - Фиолетовый Стервец. Три - Каналья...
Под крики и улюлюканья начался первый забег. Дверцы коробок разом открылись и из них выбежали тараканы. Кто-то из них пустился бежать в нужном направлении, другие норовили перелезть на полосу соперника, а двое или трое вовсе остались в своих коробках.
Спустя пару минут под визг и звон бьющейся посуды первый таракан пересек финишную черту.
- Итак, - перекрикивая шум, объявил трактирщик. - Первый победитель праздничного забега - Лимонадный Джо.
В трактире послышались возгласы разочарования и ликующие крики выигравших. Кто-то залился диким смехом, кто-то выругался. К последним относился и мой чекист. Отвечая на мой молчаливый вопрос, он сказал.
- Сволочь империалистическая - этот Джо.
- Но ведь это всего лишь таракан.
- Как бы не так. Я его хорошо знаю. Две недели назад он так разделался с нашим Семеном из захваченной немецкой военщиной Украины. Век ему не прощу.
В это время в коробки рассаживали новых бегунов.
- Следующий забег - Тропа Дракона, - объявил трактирщик. - В нем участвуют Лао Цзы, Манчжур, Свирепый кореец...
Так прошли пять из шести забегов. Тараканы бежали, шли, ковыляли или стояли на месте, но каждый раз кто-то из них добирался до заветной черты и его объявляли победителем.
Наконец, настала очередь седьмого - заключительного забега, в котором участвовал наш Товарищ. К этому времени я немного успокоился за него, так как видел, что выставленные на соревнования спортсмены не представляют из себя ничего особенного. Я был в нем уверен.
Но моя уверенность длилась ровно до того момента, когда под выкрики трактирщика и гром аплодисментов в комнату внесли большой окованный железом ящик. Сквозь шум я едва услышал слова хозяина.