– Так уж и быть, я с тобой позже поговорю, – слегка наклонившись к собеседнице, недовольно произнес Иван.
– Конечно, как хотите, – твердо ответила Настя, после чего широко улыбнулась своей очаровательной улыбкой.
– Наслаждайся представлением, судя по всему, в этих стенах ты его больше не увидишь, – сквозь зубы произнес Иван.
Сделав вид, что не слышала последней фразы, Настя сосредоточенно уставилась на миниатюрную деревянную сцену, вокруг которой в ожидании расположились гости. В самом начале спектакля актеры изображали маленького Михаила, который почти голышом бегал за своими двумя старшими сестрами, периодически спотыкаясь и падая. В этот момент все очень громко смеялись, и даже Иван, на секунду позабыв о своей злопамятности, издал несколько одобрительных «хмыков». Затем сценарий праздника изменился на более мрачный, показывающий смерть любимой матери Михаила и уход сестер из родного дома. И, несмотря на то, что некоторые присутствующие дамы даже всплакнули, представление вновь стало позитивным, когда актеры начали показывать многочисленные романы именинника и его юношеский период. Финал этой сцены содержал трогательный момент встречи Михаила с его будущей женой, после чего настоящие супруги вышли к гостям и поклонились вместе с актерами.
– Браво, потрясающе! – восторженно кричали все собравшиеся, встав с уютных подушек, и даже Иван присоединился к всеобщему восторгу, широко улыбаясь и произнося хвалебные речи.
– Да, это мероприятие действительно очень талантливо сделано, – довольно громко бросила в воздух Настя, пытаясь пробить голосом бурю оваций, – И кто знает, если бы не счастливая случайность, то сейчас мне пришлось бы находиться по другую сторону этой сцены.
– И почему вы мне это сказали? – непонимающе поинтересовался Иван, – Я же ясно дал понять, что не настроен вести беседу.
– А вы действительно такой, как о вас говорят, – сделав загадочное лицо, ответила Настя.
– И что же обо мне говорят? – поинтересовался Иван.
– Я не настроена вести с вами беседу, – коротко ответила Настя, после чего встала и направилась в сторону стола, где переливалось белое вино в хрустале.
– Вам понравилось? – поинтересовался Михаил, также решивший немного выпить.
– Очень, и не только мне, – радостно ответила Настя, – У меня такое чувство, что я за последние полчаса прожила вашу жизнь.
– Представление длилось дольше, – заметил Михаил, – Однако вы правы, я и сам не заметил потраченного времени.
– И у вас, кстати, очень красивая и очаровательная жена, – смотря собеседнику прямо в глаза, произнесла Настя, – Вам обоим повезло друг с другом.
– Да, она действительно красива и очаровательна, но не настолько как вы, – неожиданно ответил Михаил, – Однако, несмотря на это, я считаю нас с ней хорошей парой.
– На этом торжественная часть завершена? – поинтересовалась Настя, переведя тему разговора.
– Моя жена еще хотела спеть для меня песню под рояль, – быстро ответил Михаил, – Может быть, кто-нибудь еще захочет сказать мне что-нибудь напутствующее, но кроме этого больше мероприятий не запланировано. А где Крючков? И почему он оставил вас скучать в одиночестве?
– Не знаю, я либо не по его вкусу, либо не по его зубам, – слегка улыбнувшись, ответила Настя.
– Он не слишком любит общение с мало знакомыми людьми, особенно девушками, не берите на свой счет, – пояснил Михаил, – Лично мне новые знакомства доставляют невообразимое удовольствие.
– В этом мы с вами похожи, – широко улыбнувшись, ответила Настя, после чего боковым зрением увидела расступающихся людей, – Кажется, ваша жена решила вам спеть что-то.
– Да, она прекрасно поет, – довольно произнес Михаил, после чего подошел поближе к роялю.
Настя тоже не осталась стоять в стороне и как можно ближе подошла к источнику всеобщего внимания. Софья Дилева была хрупкой брюнеткой довольно маленького роста, казалось, что она буквально опирается на рояль, чтобы не упасть из-за собственной худобы. Несмотря на то, что она была довольно симпатичной, нездоровый вид делал ее лицо похожим на кусок ткани бледно желтого цвета. Когда Софья запела своим тоненьким писклявым голоском, то произвела довольно противоречивое впечатление, напомнив многим соловья, которому сжимали горло. После того, как пение было окончено, все начали дружно аплодировать, Настя же буквально избивала ладоши, показывая свою удовлетворенность от услышанного. Долго не думая, она сделала шаг и произнесла: