– А Вы не пытались отвлечься, заняться чем-нибудь другим? – поинтересовалась Маша, – Ведь с деньгами, насколько я поняла, у вас в тот момент проблем не было.
– Отвлекаться я действительно пыталась, – ответила Анастасия Павловна, – Впервые в жизни занялась сыном, даже с его отцом захотела познакомить…
– Андрей не говорил мне об этом, – сдвинув брови, сказала Маша.
– Потому что ничего не получилось, – пожав плечами, ответила Анастасия Павловна, – Да и вся та поездка на Родину была напрасной. Прибыв на место, я узнала о том, что мой отец смертельно заболел и умер, так и не дождавшись моего возвращения, а наш дом забрали за долги.
– Какой-то ужас, – закрыв рукой рот от испуга, сказала Маша, – Я представляю всю вашу горечь…
– Но все стало еще хуже, когда я пришла к отцу Андрея, который к тому времени уже женился, – опустив глаза в пол, расстроено произнесла Анастасия Павловна, – И пусть к тому времени я его уже не любила, но видеть его в окружении трех детей от незнакомой мне женщины было больно. Его звали Дмитрий, и, честно говоря, мне так и не хватило мужества войти к ним в дом, начать разговор… Я сидела тогда вместе с Андреем в машине и молча наблюдала, как они счастливо гуляют по аллее.
– Может, стоило зайти внутрь, все ему объяснить, еще раз с ним увидеться!? – предположила Маша, – Вдруг он не знает, что вы еще живы.
– Не лезь, пожалуйста, не в свое дело, – слегка расстроившись, грубо ответила Анастасия Павловна, – Я делюсь с тобой лишь своими воспоминаниями, не требуя при этом каких-либо нравоучений и советов.
– Простите, – мгновенно покраснев, сказала Маша.
– Единственное, что порадовало меня в той поездке, – продолжала Анастасия Павловна, как ни в чем не бывало, – Это та огромная прекрасная поляна, на которой мы с Димой когда-то тайком встречались. Как и прежде, там прекрасная, нетронутая человеком природа… Ты, кстати, обязательно должна там побывать.
– Если хотите, я поговорю с доктором, и если тот одобрит, то мы с вами можем организовать небольшую поездку, – широко улыбнувшись, ответила Маша, – Мне кажется, что и Андрей с удовольствием составит нам компанию.
– Сейчас у меня, к сожалению, нет ни желания, ни здоровья на такие долгие путешествия, – медленно произнесла Анастасия Павловна, – Может, потом, после того, как я расскажу тебе всю историю до конца… И, пожалуйста, не говори о нашей будущей поездке сыну, это испортит ему сюрприз.
– Как скажете, – согласилась Маша, дав самой себе слово, что обязательно напомнит о поездке, когда наступит подходящее время.
– А сейчас, если не возражаешь, я прилягу ненадолго, – уставшим голосом произнесла Анастасия Павловна, – Хочу побыть немного в одиночестве.
– В таком случае я приду к вам завтра, – быстро встав и направившись к двери, ответила Маша, – Выздоравливайте.
Оставшись в одиночестве, Анастасия Павловна уставилась в окно и начала вспоминать о своих, пожалуй, самых темных жизненных временах.
1993г. Москва.
– Клара, подойди ко мне! – прокричала Анастасия, позвав служанку.
– Вы что-то хотели? – поинтересовалась та.
– Если бы не хотела, то не звала бы, глупая женщина, – махнув рукой, раздраженно ответила Анастасия, – Сколько мне сегодня писем пришло? Сколько звонков поступило?
– Нисколько, – опустив голову, аккуратно ответила Клара.
– Сегодня ничего, вчера ничего, на той недели ничего… Я перестала нравиться людям, – разочарованно произнесла Анастасия, – Правильно, потому что я стала старой…
– Не расстраивайтесь, возможно, завтра что-нибудь придет, – попыталась успокоить свою хозяйку Клара, однако та была безутешна, и на то были свои причины. После смерти Ижакова последние несколько лет Анастасия редко выступала в своем театре. В последнее время она все чаще выступала на Днях рождения богатых и влиятельных людей, пела для них и рассказывала смешные истории из своей жизни. Анастасия осознавала, что ее карьера, когда-то начавшаяся с ресторана, в котором она развлекала публику, заканчивается тем же самым. Единственное отличие, конечно же, состояло в деньгах, которые она получала за свою работу. Ни смотря на то, что Анастасия старалась вести себя достойно, внутри она буквально ненавидела разжиревших воров в законе, политиков, торгашей и всех тех, кто воспринимал ее творчество не как искусство, а как оплаченное развлечение.