Май 1996
Неожиданно заболел Хайсен. Ему так больно, что он не ходит. Вывожу – проходит несколько метров и ложится. Вчера мне сказали, что, скорее всего, это – рак селезёнки, от которого дети Сен_Себастьяна умирают в 3-6 лет. Успокаиваюсь только когда едем к очередному ветеринару, потом снова плачу. Боюсь остаться одна в этой квартире (А ведь сколько несчастных без жилья маются!), а перед этим ещё – мучения. Которые мы с ним разделим. Так остро чувствую одиночество. Рвутся нити, привязывающие меня к жизни. Всё и все, что я любила, уходят от меня. Цепь потерь – вот моя жизнь. Любовь, профессия… Вчера поймала себя на странном чувстве: подсознательно я всегда знала, что Хайсен – слишком большая для меня роскошь. Когда он шёл рядом – сильный, прекрасный, я смотрела будто о стороны и удивлялась: – неужели это моя собака? Как будто не заслужила, как будто украла счастье общения с ним. Я никогда больше не решусь, да и материально не потяну такую собаку.
Чем жить? Для чего? Ни молодости, ни надежд… Сиротство, на которое я была обречена… сопротивлялась, боролась… Теперь как ездить на дачу? Он ещё жив, но в любой момент может начаться непоправимое. Мне и дача не нужна без него…
ДОКТОР: – Не стыдно?
– Так себя жалеть? Стыдно. Но вы же понимаете, что записи делались не регулярно, а в моменты наивысшего эмоционального напряжения.
– Связанного с алкоголем?
– Связанного, не связанного! Кто сначала: курица, или яйцо?
– Я не об этом.
– А о чём?
– Собака заменила вам ребёнка. Это что – нежелание взять ответственность, пожертвовать чем-то важным, тот самый эгоцентризм?
– Да! Скажите ещё: жалкое сочетание высокомерия и безволия! Вы мне кто: доктор или прокурор? Я сама себе прокурор!
...Как объяснить? Знаете, когда настоящие женщины рассказывали мне о том, какое чудо – зарождение новой жизни, я, не ощущая себя священным сосудом, испытывала лишь ужас. За собаку я ещё могла взять ответственность, но не за ребёнка, потому что я сама, если вы сможете понять, так и осталась ребёнком: пугливым, требовательным, крикливым, способным навязать свою волю, но – не взрослым человеком, несущим ответственность за собственную жизнь. Почему? Разве теперь это важно, когда ничего нельзя исправить?
Мне кажется, что у меня только одно предназначение – вещать. Если не со сцены, то – так, письменно. Я должна говорить правду, иначе – заболеваю.
– Правда у всех разная.
– Нет, есть общая правда, про которую все знают, но считают благоразумным её таить. И только сумашедшие самоубийцы иногда кричат: «Король-то голый!»
Я не самый храбрый из них, меня не держали в КПЗ, не били дубинкой на демонстрации, но вы видели, как жизнь моя летела под откос из-за принципов, в которые я верила, и ни в одном моменте выгоды и расчёта меня никто не сможет упрекнуть. Так что – эгоцентризм?
ДОКТОР: – Но вы сами сказали, что эгоцентризм – всего лишь восприятие мира через своё «Я».
– Будем заканчивать.
Пространство вокруг Маруси пустело стремительно.
ВАРЯ
Её единственный сын решил улучшить жилищные условия, хотел купить отдельную квартиру на Плеханова у отъезжающих в Израиль. Ради этого продал две комнаты в коммуналке, но квартиру купить не смог. Варя стала БОМЖом. (это страшно произносить, но правда – превыше всего! Те, у кого была власть, коллекционировали квартиры, остающиеся после смерти ветеранов, дарили их своим пассиям, смекалистым, доступным дамам, веселящим остывающую кровь.) Варя не заслужила! Однажды утром она пришла на репетицию выпивши, её тут же уволили. Актёрская семья, братство! Как ни странно, примитивные сериальщики гуманнее. Продюсеры, если заинтересованы в актёре, и бригаду нужную вызовут, и подошьют…
У Вари не было иного выхода, она поселилась у подруги, спившейся, очень талантливой Елисеевой. Тем, кто встречал их в тот период, они говорили: – Я пью больше, чтобы ей меньше досталось. Денег не было, пили фальсификат. Финал – предсказуем. Сожгли квартиру и сгорели сами.
Путя продал квартиру на Рубинштейна и поселился в деревне с какой-то очень креативной дамой. Вскоре она умерла от скоротечного цирроза, а Путя забомжевал. Его ещё принимали на ночь сохранившие к нему нежность знакомые, но квартиру потом надо было долго проветривать.