Все они были древние мудрецы. Я же еще не в состоянии поступать таким же образом, но что мне хочется – это подражать во всем Кун-цзы.
Гун-Сунь Чоу спросил:
– Только ли этим отличались Бо-И и И Инь от Кун-цзы? Мэн-цзы ответил:
– Нет! Но из мудрецов, появившихся на свет с начала зарождения народа, не было еще такого, каким был Кун-цзы.
Гун-Сунь Чоу спросил еще:
– В таком случае есть ли какое-либо сходство между мудрецами?
Мэн-цзы ответил:
– Есть! Будь у них сто ли земли, и, управляя ею как правители, они были бы в состоянии обладать Поднебесной путем проведения всего лишь утренних дворцовых приемов владетельных князей-чжухоу, но никто из них не совершил бы ни единой несправедливости, не казнил бы ни одного невиновного для того, чтобы добыть этим Поднебесную. В этом отношении все они совершенно сходны.
Гун-Сунь Чоу спросил:
– Осмелюсь спросить, в чем же все-таки они отличались друг от друга?
Мэн-цзы ответил:
«Цзай Во, Цзы-Гун и Ю Жо были достаточно разумны, чтобы познать Премудрого Кун-цзы, но они не доходили до того, чтобы впадать в подробности, похваляясь своими познаниями Кун-цзы.
Цзай Во говорил про него так: „Учитель Кун-цзы в моих глазах гораздо умнее Яо и Шуня".
Цзы-Гун говорил: „По его (Кун-цзы. – В. К.) учтивости представляешь себе, как бы он управлял; слушая его музыку, познаешь, каковы были его нравственные добродетели. Никто из потомков, насчитывающих в своих родах сотни поколений, равных по достоинству правителям-ванам стольких же поколений, не смог бы что-либо возразить ему. С того времени как зародился на свете народ, еще не было такого, как Кун-цзы".
Ю Жо говорил: „Разве только народ обитает в пространстве между небом и поверхностью земли? Подобно тому, как цилинь[27] по однородности относится ко всем четвероногим бегающим животным, жар-птица-феникс относится к пернатым летающим птицам, гора Тайшань – к холмам и возвышенностям, реки и моря – к лужам на дороге, так и мудрецы, по отношению к народу, тоже представляют однородную категорию. Все они выходят из своей однородности и выдаются из скопления своих особей. Но с того времени как зародился на свете народ, не было еще более великолепного мудреца, чем Кун-цзы!"»
3.3. Мэн-цзы говорил:
– Ба – это владетель, который выдает себя нелицеприятным, прибегая, однако, к силе. В качестве ба он обязательно имеет крупное владение.
– Ван – это правитель, который осуществляет нелицеприятность, прибегая к своим добродетелям. В качестве вана он не нуждается в больших земельных владениях.
У правителя Чэн Тана было семьдесят ли земли, а у Вэнь-вана – одна сотня ли.
Покоряющему людей силой не покорить их сердца. На это у него не хватит никаких сил.
Покоряющему людей добродетелями удастся вызвать радость из самих глубин их сердец, все покорятся ему со всей искренностью.
Примером служит покорность семидесяти двух учеников своему учителю Кун-цзы.
Об этом же говорится и в таком Стихе:
3.4. Мэн-цзы говорил:
– Будь нелицеприятным, тогда прославишься, а будешь лицеприятным, тогда опозоришься. Теперь представь себе, что ты пребываешь в состоянии лицеприятности, между тем тебе ненавистен позор. Это все равно, что проживать в низине, тогда как тебе противна сырость.
Если тебе противен позор, нет лучшего способа избавиться, как дорожить своими добродетельными качествами и уважать служилых людей-ши.
Когда на служебных постах будут находиться просвещенные благоразумные люди, а служебные обязанности будут нести способные, толковые люди, тогда во владениях воцарится безмятежная, несуетная жизнь.
С наступлением такого времени все правление и законы правителя настолько воссияют, что даже в соседних больших владениях правители будут устрашены.
В Стихах сказано:
На это Кун-цзы сказал: «Создавший этот стих знал путь к истине! Кто, в самом деле, осмелится обидеть, оскорбить того правителя, который способен держать в порядке свое владение?» (16)
Теперь представим себе, что во владении воцарилась безмятежная и несуетливая жизнь. Если к этому времени правитель будет предаваться повальному разгулу и нерадивости в делах, то этим он сам же навлечет на себя беду.
27