Чтобы состарившиеся одевались в шелка и ели мясную пищу, простой народ не страдал ни от голода, ни от холода, а их правитель-ван между тем был не [настоящим] ваном, – такого еще не бывало!»
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лянский ван Хуэй
Часть вторая (16 статей)
2.1. Чжуан Бао явился к Мэн-цзы и сказал ему:
– Я, Бао, был на приеме у Сюань-вана – правителя владения Ци, и он завел со мною разговор о любви к музыке, я же не знал, что мне ответить ему. Объясни, что такое любовь к музыке?
Мэн-цзы ответил:
– Если у вана любовь к музыке очень велика, то это почти все, что требуется для приведения страны Ци в порядок!
В другой раз, при свидании с ваном, Мэн-цзы спросил его:
– Ван! Когда-то вы завели речь с Бао о любви к музыке. Было ли это?
Ван изменился в лице и сказал:
– Я вовсе не способен обожать музыку прежних ванов, а люблю только современную простонародную музыку.
Мэн-цзы воскликнул:
– Если у вас, ван, [вообще] любовь к музыке очень велика, то это ведь почти все, что требуется для приведения страны Ци в порядок! Сама по себе музыка, будь то нынешняя или древняя, все равно есть музыка.
Ван удивленно спросил:
– Могу ли получить возможность услышать разъяснение? Мэн-цзы в ответ на это сам задал вопрос:
– А что радостнее: наслаждаться музыкой одному или наслаждаться ею с людьми?
Ван ответил:
– С людьми несравненно радостнее.
Мэн-цзы продолжал:
– А что радостнее: наслаждаться музыкой с немногими или наслаждаться ею со всеми?
Ван ответил:
– Несравненно лучше со всеми. Тогда Мэн-цзы сказал:
«В таком случае ваш покорный слуга просит разрешения сказать вам, что значит радость для правителя-вана.
Представьте себе, что сейчас вы развлекаетесь здесь музыкой. Простой народ слышит звуки ваших цимбал и барабанов, мелодии ваших флейт и свирелей, но все с насупленными бровями, недовольные, переговариваются друг с другом: „У нашего вана увлечение музыкой, но отчего же это приводит нас к крайним лишениям: отцы и сыновья не видятся друг с другом, старшие и младшие братья, жены и дети – все разлучены и разбрелись кто куда?"
Или представьте себе, что сейчас вы развлекаетесь здесь охотой. Простой народ слышит грохот ваших колесниц и топот копыт ваших коней, видит красоту перьев вашего головного убора и бунчуков ваших знамен, но все с насупленными бровями, недовольные, переговариваются друг с другом: „У нашего вана увлечение охотой, но отчего же это приводит нас к крайним лишениям: отцы и сыновья не видятся друг с другом, старшие и младшие братья, жены и дети – все разлучены и разбрелись кто куда?"
В этом нет иной причины кроме той, что вы не предаетесь радостям вместе с народом.
Теперь представьте себе, что вы развлекаетесь здесь музыкой. Простой народ слышит звуки ваших цимбал и барабанов, мелодии ваших флейт и свирелей. У всех приподнятое настроение и радостный вид, и они переговариваются друг с другом: „Знать, у нашего вана болезнь почти прошла! Чем же иначе объяснить, почему он может развлекаться музыкой?"
Или представьте себе, что сейчас вы развлекаетесь охотой. Простой народ слышит грохот ваших колесниц и топот копыт ваших коней, видит красоту перьев вашего головного убора и бунчуков ваших знамен. У всех приподнятое настроение и радостный вид, и они переговариваются друг с другом: „Знать, у нашего вана болезнь почти прошла! Чем же иначе объяснить, почему он может развлекаться охотой?"
В этом нет иной причины кроме той, что вы предаетесь радостям вместе с народом.
Предавайтесь же радостям вместе с народом, и тогда будете настоящим ваном!»
2.2. Циский правитель Сюань-ван спросил у Мэн-цзы:
– Был ли у Вэнь-вана заповедник величиною в семьдесят ли по всем четырем сторонам?
Мэн-цзы ответил ему:
– Да, по преданиям, был. Ван изумился и спросил:
– Неужто его величина была таковой? Мэн-цзы в ответ сказал:
– А народу казалось, что он еще мал! Тогда ван, недоумевая, сказал:
– В моем заповеднике сорок ли по сторонам, а народу кажется, будто он велик. Почему же так?
Мэн-цзы ответил:
«Заповедник Вэнь-вана был по сторонам величиной в семьдесят ли. В него ходили кто за травой и хворостом, а кто за фазанами и зайцами. Вэнь-ван дал право народу пользоваться заповедником сообща с собою. Поэтому народ и считал его маленьким. Разве в этом есть что-либо несуразное?
Когда я, ваш покорный слуга, впервые дошел до границ ваших пределов, то прежде всего осведомился о главных запретах в вашем владении, после чего только осмелился вступить в него. Я узнал, что в пригороде у столичной заставы есть ваш заповедник в сорок ли по сторонам, в котором всякий, убивший в нем лося или оленя, приравнивается к преступнику, убившему человека. Стало быть, эти сорок ли по сторонам являются западней внутри вашего же владения. Если народ считает ваш заповедник большим, разве в этом есть что-либо несуразное?»