«Тот, кто закажет тибетский чай» — прочитала Тэсс название, напечатанное размашистым прописным шрифтом на потёртой в коричневых тонах обложке.
— Мартина Мэй, — прошептала она вслух имя автора, которое ей ни о чём не говорило. На обороте тыльной стороны стояла цена: девять долларов. Девушка открыла издание и просмотрела краткое содержание: «Как часто нам приходится делать выбор? Мы выбираем одежду, еду, компанию для общения, занятия и даже мысли. Но у каждого выбора есть цена. Героиня книги — обычная девушка, которая столкнулась с последствиями своего выбора. Прочитав книгу, вы окунётесь в мир её переживаний, тревог и забот, радостей и горестей. И поверьте — это не оставит вас равнодушными и заставит на многие вещи посмотреть иначе».
«Возьму, — прижала книгу к груди Тэсс. — Попробую почитать».
Первой знакомой, которая не постеснялась нарушить их с Адамом идиллическую гармонию в паре, оказалась некая довольно возрастная, но всё ещё очень рыжая дама. За руку она вела такого же рыжего пацанёнка, сосавшего разноцветный леденец на палочке.
— Оу, мистер Стюарт! Добрый день! С праздником Вас, молодой человек! — только лишь узнав Адама, сходу воскликнула дама. — Вот Вы-то мне и нужны. Я хочу Вас пригласить, — заулыбалась она. — Так сказать, ангажировать, — после чего вопросительно уставилась на Тэсс.
— Добрый день, миссис Лестрейд. Вас тоже с праздником. Эм-м, — Адам замялся, — познакомьтесь, это моя подруга Констанция Полл, — показал он рукой на свою спутницу.
— Ах, вот оно что, — в заинтригованном жесте склонила на бок голову яркая шатенка, всё ещё продолжая улыбаться. — Очень приятно познакомиться с Вами, девушка, — первая протянула она руку.
— Тэсс, познакомься — это глава нашего школьного родительского союза Джинджер Лестрейд.
— Мне тоже очень приятно, мадам, — немного оторопело пожала её ладонь доктор Полл.
— Зовите меня Джинджер. Кстати, рада за вас, милочка, — схватила миссис Лестррейд Адама за предплечье, как бы указывая на повод к поздравлениям. — Преподаватель биологии весьма умён, потому как неплохо играет в шахматы. Адам? — вопросительно подняла она брови на парня.
— Только не сегодня, миссис Лестрейд, помилуйте, — приложил тот руку к груди.
— Но ты же мне обещал партию!
— Так я и не отказываюсь. Я обязательно с вами сыграю. Но не сегодня.
— Ну, а вдруг я завтра умру? Ты в курсе, сколько мне лет? Мне семьдесят три, мальчик мой. Сам подумай, какой из меня жилец?
Женщина явно напрашивалась на комплимент и Адам не смог ей отказать хотя бы в этом.
— Джинджер, вы обязаны подать в суд на наших бумагомарателей — они приписали вам пару лишних десятков лет в паспорте.
— Льстец, — состроила хитрую физиономию леди и погрозила парню пальцем, от чего ещё больше стала похожа на лису.
Рыженький мальчик, видимо, уже исчерпал лимит своего терпения, отведённый под состояние неподвижности и топтания на одном месте, да к тому же, леденец заканчивался, и принялся вертеться во все стороны, пока не увидел ларёк, весь изрисованный рожками с мороженным. Тогда он развернулся к этому волшебному месту всем корпусом и застыл строго в выбранном направлении. Глядя на него, Тэсс, знакомая с игрой в шахматы только визуально, тоже принялась оглядываться по сторонам и в один момент заметила маму. Та что-то оживлённо обсуждала с соседками, сидя на раскладном стуле в самом торце аллеи, на границе поляны и начинающего за ней леса.
— Прошу меня извинить, — слегка поклонилась Тэсс своей новой знакомой. — Я сейчас, — улыбнулась она молодому человеку и направилась к маме, вытаскивая изо рта жвачку и отбрасывая её подальше в траву.
— Добрый день, — подойдя к этому заседанию «клуба весёлых слухмейкерш», Тэсс остановилась в самом центре и, дождавшись ответных приветствий от всех, кто её узнал, подошла к маме обняться.
— Привет-привет, доченька, — расплылась в удовольствии миссис Гленн, принимая своего ребёнка в объятья.
— Как ты себя чувствуешь? — тут же спросила та, прощупывая пульс матери на запястье. Миссис Гленн совсем недавно пережила гипертонический криз, со всеми его атрибутами в виде вызова скорой, уколов, капельниц, диеты и прочего. Тиффани Гленн исполнилось пятьдесят два года, двадцать из которых она страдала гипертонией.