«И правильно сделает», — кривился племянник.
Когда он встретил Контанцию на улице, для него явилось неожиданностью только то, что она его заметила, всё остальное он уже видел. На фотографиях и видео.
Но, всё равно, не смог не зависнуть на её неуклюжей фигурке. Может, сработал эффект неожиданности, а скорее всего, проявился «эффект Тэсс» — только лишь упёршись взглядом в её живот, он почувствовал тепло. У него потеплело внутри. Чувство знакомое, но забытое и до слёз желанное. Его расслабляло на глазах, он разомлел за секунды. Вот-вот появится нежность и тяга к ласке.
А нежиться и ласкаться ещё рано.
Поэтому он трусливо сбежал, хоть и не чувствовал этого — вечером ему опять позвонят ребята, и он снова начнёт обсуждать с ними ситуацию и её героиню.
Может это и странно, но красную ленточку эпохи «нежности и ласки» для него перерезал Берч — сам Дексен запретил парням приближаться к Констанции после родов и фотографировать малыша и даже толком не знал: почему.
Поэтому именно дядя избавил племянника от его мучителя — одного процента.
— Ты стал отцом, умник, — с улыбкой в голосе проговорил в трубку Берч.
— Что заставило тебя так думать?
— Пусть наш президент думает, ему за это платят, а я знаю. Ты бы видел шевелюру пацана. Поздравляю, кстати, с сыном, придурок. С тебя национальный фуршет в Гуггенхайме, — от предвкушения Берч довольно заржал.
Только лишь услышав слово «шевелюра», Андрей потерял почву под ногами. Мир покачнулся, и, как-то так, причудливо исказились углы кабинета, а горизонтали с вертикалями, того и гляди, норовили поменяться местами.
С роскошными причёсками на голове рождались все темноволосые члены их клана: бабка Клементина, Берч, Елена, он и сестра Джо. Причём, никаких особых последствий это за собой не влекло — все они, с возрастом, имели неплохие, но вполне обычные волосы. Но, тем не менее, при рождении их чубы и чёлки чуть ли не закрывали глаза.
— Извини, не могу говорить, — промямлил он Берчу и отключился.
«Сто процентов». — Мистер Дексен завис.
Когда встречаешься с женщиной, которая родила тебе сына, что нужно делать? И делать ли вообще что-нибудь? К этому нужно готовиться или нет? И если да, то как? Прийти словно в обычный день с работы или торжественно-помпезно? Нужно что-то купить? И что именно? Приготовить слова? Или лучше молчать?
«Эх, маму бы сюда», — с досадой потёр он себе шею ладонью.
Но мамы не было и уже давно. Пришлось выкручиваться самому.
«У вас не будет второго шанса произвести первое впечатление». — Дексен не хотел смазать или скомкать своё знакомство с сыном. Хотя бы ради себя. А ещё мечтал встретить Тэсс с малышом где-нибудь случайно на улице. Берч гулял с ними в Центральном парке. Андрей надеялся, что они скоро станут появляться там одни и регулярно.
Именно посреди этих метаний позвонил Элтон.
Услышав то, что лепечет ему в трубку дворецкий, Дексен не выдержал, не дослушал и, размахнувшись, со всей дури впечатал айфон в противоположную стену своего Белого кабинета.
— Это никогда не кончится… — медленно, словно в прострации, вытер он тыльной стороной ладони рот.
Андрей вылетел в Бенедикту практически из офиса. Ему очень хотелось прилететь и первым делом отпинать Уизервилля ногами, но отрезвлял голос дворецкого — судя по всему, если его изобьют до полусмерти, ему от этого только полегчает.
Сестра Джо с её студией приехала со спектаклем с Бенедектинский интернат. Ставили детские сказки и комиксы. В принципе, это был уже второй или третий их визит, и брат знал о каждом из них.
Когда он вошел в её спальню с доктором Батлон, которую захватил с собой в Огасте, Джокаста спала. Конечно же, её накачали успокоительным и ждали его.
— Мы её… нашли… в подсобке, — выдавливал из себя слова Элтон. — Роуз посоветовала сразу же купить эти… — мистер Уизервилль скривился, — противозачаточные.
— А до этого ты где был, мать твою?! — притянул его к себе за грудки и прошипел в лицо Андрей.