Джокаста уже убежала в дом, а брат опять прижал сына к себе. Айс ощущался очень маленьким, практически крошечным в руках, очень нежным и мягким. Как котёнок. Мужчина приблизился с сыном нос к носу и потёрся кончиком. И только тут заметил, что носик у пацанёнка действительно точно с такой же горбинкой, как у него. Андрей принялся говорить какие-то слова или обрывки фраз, которые сам не понимал. И улыбался от уха до уха. Как придурок. От малыша пахло молоком и Констанцией. Последний запах тут же отозвался где-то в паху — сработала память на запахи.
Папе, ни с того ни с сего, вдруг захотелось съесть Айса. Прямо-таки сожрать. Затискать, защекотать, измять и ощупать его всего с головы до пят. Но он только лишь поцеловал его в щеку. Ощущения от касания губ к нежной коже, такой родной и практически твоей собственной, нельзя было описать ни одним из языков мира.
— Ты ему понравился, — услышал Андрей и вздрогнул.
У дверей с витражными стёклами стояла Констанция.
Глава 49 Большой папа, или Катание на водопаде
Я ждал тебя 28 бутылок виски,
17 заказанных пицц,
706 кругов проиграли диски
В ожидании взмаха твоих ресниц.
Я ждал тебя 160 пересадок,
3305 сигарет,
Я 207 раз вымыл чайный осадок
И даже сходил на балет.
Практически 2 путешествия в Вену,
3 тюбика пасты, 25 книг,
17 пустых восхождений на сцену:
Я ждал тебя так, что от жизни отвык.
И вот твоя тень на истертом пороге,
Твоё отражение в море зеркал…
Сказала — "Прости, я забылась в дороге."
И, улыбнувшись, спросила — "Ты ждал?"
Автора опять не нашла.
На ватных, подгибающихся ногах Тэсс двинулась вперёд по прямой как зомби. Казалось, столкни её сейчас с пути — не вернётся. Не хватит, ни сил, ни ума. Погибнет. Её энергии осталось только вот на эти предстоящие ей пять шагов, поэтому, отдав им всю себя, она рухнула в объятья Андрея как подкошенная. Обхватила мужчину, словно ствол дуба и прижалась к нему всем телом, будто одной большой кровоточащей раной приникла к чему-то целебному, с терапевтическим эффектом. И замерла. Прислушалась к нутру, которое принялось ещё очень слабо и несмело, но всё-таки напитываться флюидами и силой Дексена, и отдавать ему взамен любовь и тоску.
А Андрей потерялся в чувствах и ощущениях. Как должен вести себя мужчина в таких душещипательных ситуациях? Да ещё и на глазах сестры, замершей у дверей с прижатыми в немом восхищении руками к груди. У него довольно давно умерла мать, поэтому он не знает, как действовать с растроганными женщинами. Устыдиться своей неловкости или поддаться общему настрою? Врубить мозги? Начать анализировать? Вырубить в себе самца? Или послать к чёрту всех с этой их мелодрамой?
«Переждать», — дал себе команду Андрей, потому как почувствовал себя подопытным кроликом.
— Тэсс…
— Прости… — прошептала она в его пиджак и прижалась ещё сильнее. Вцепилась как клещ. Дексен мгновенно уяснил, что они все на пороге женской истерики.
— Ы-ы-ы… — увидев маму, заволновался и завертелся Айс.
«И не только женской». — С опаской посмотрел на него папа.
— Льдинка, отложим это — я в одном костюме. Давай пройдём в дом.
Констанция отстранилась и, отворачивая лицо, направилась было по ступенькам, но Андрей придержал свободной рукой за локоть и привлёк к себе. Взял девушку за затылок пятернёй как крабом, склонился и впился в губы с силой и напором соскучившегося, изголодавшегося самца. Жадно. Грубо. Властно.
Она тут же обвила его шею руками, поэтому он резко и быстро оторвался.
— Спасибо за сына.
Тэсс смущенно заулыбалась и в неловкости затопталась на месте.
— Ты должен повлиять на Элтона, — пошла за ним, когда он первым направился в дом. — Он считает, что я кормлю Айса кормом, а не едой. Говорит, что такие помои не годятся даже для Присциллы, и нужно заказывать детское питание в Швейцарии.
Всё смешалось в доме Андрея.
Никакого порядка, последовательности и регламента. Только бардак, неразбериха, их производные и модификации. Правило одно — никаких правил! Им всем вместе предлагалось попробовать научиться властвовать над хаосом. В воздухе повисли неловкость и воодушевление разом. Никто не знал, что делать, что говорить и когда, куда себя деть, и кто виноват. Хозяин посмотрел на всё это, хмыкнул, и чтобы играть роль того самого поплавка здравомыслия, выглядывающего из бурного течения растерянности и озадаченности, быстро вернул своё самообладание и привычную ироничность, тем более что прочувствовать ситуацию вот так сходу и до дна, всё равно не получится.