Жаботинский писал в работе «Идея Бейтара», что цель этой организации
была очевидной и вместе с тем далеко не простой: создать тот тип еврея, который нужен нации для скорейшего и эффективного построения еврейского государства… Основная трудность заключается в том, что сегодняшние евреи как народ не являются ни «нормальными», ни «здоровыми», и жизнь в диаспоре оказывает негативное воздействие на сам процесс разумного воспитания нормальных и здоровых граждан[39].
Жаботинский в полной мере представлял себе, насколько его мировоззрение и раздражает, и пугает существующее сионистское руководство, и осознавал, что как он сам, так и его организация быстро становятся изгоями в сионистских кругах. Однако, уделяя при создании Бейтара основное внимание боевой тактике и физической подготовке, он считал, что это отвечает интересам «нашей родины», как сказал Трумпельдор в своей — возможно, и апокрифической — фразе.
Жаботинский, пользуясь языком своего времени, утверждал, что заявление прав на землю своих предков — это просто еще один пример обоснованного утверждения прав коренного населения, строго ограниченных тем, что он расценивал как древние и легитимные границы:
Существуют два вида национализма. Если народ живет в своей стране, но при этом желает аннексировать территорию своих соседей — это плохой национализм. Напротив, если народ бездомен и требует для себя часть Божьей земли — это хороший национализм, которого не следует стыдиться. То же самое можно сказать и о милитаризме. Если страна, которой никто не причиняет вреда, начинает вооружаться, чтобы напасть на своих мирных соседей, — это плохой милитаризм. Однако когда речь идет о еврейском народе, который повсеместно является жертвой агрессии и которому даже в Палестине грозит уничтожение, то вооружаться для того, чтобы защитить свои жизни, имущество и будущее — это признак хорошего национализма, и мы можем смело гордиться им[40].
Прекрасным примером различия между традиционным сионизмом и ревизионизмом может служить различие между их гимнами. «Атиква», гимн политического сионизма, ставший впоследствии гимном еврейского государства, полностью лишен воинственности.
«Атиква» утверждает: еще не все потеряно. Но гимн Бейтара (написанный самим Жаботинским) выражает иное мировоззрение:
Смысл исторических аналогий, разумеется, был ясен каждому стороннику Жаботинского. Массада и Йодфат — крепости, еврейский гарнизон которых предпочел самоубийство римскому плену. Столь же ясна и революционная суть слова «Бейтар».
Представляя себе нового еврея, Жаботинский в первую очередь исходил из понятия ѓадар, то есть достоинство, честь. Одна из важнейших составляющих гимна Бейтара — то определяющее значение, которое придано слову ѓадар, поскольку это понятие стало ключевым для Жаботинского, для Бейтара и впоследствии для Бегина. В работе «Идея Бейтара» Жаботинский определил значение этого слова, отметив при этом, что само по себе это ивритское слово с трудом поддается переводу:
Ѓадар — это ивритское понятие, перевести которое на другие языки вряд ли возможно. В нем сочетаются такие, сами по себе различающиеся, понятия, как внешняя красота, уважение, чувство собственного достоинства, вежливость, верность, преданность. Единственный возможный его «перевод» на язык реальной жизни — это, должно быть, «бейтарец» (член Бейтара) — во всей совокупности его дел, действий, высказываний и мыслей…