- Вам не нравится? - Спрашиваю, нервно теребя пуговицу на рубашке.
- Ты можешь лучше, - честно отвечает начальник и откидывается на спинку своего наверняка очень дорогого кожаного кресла.
- Я переделаю, - вздыхаю чуть слышно, ведь то, что я сделала сегодня - вверх моей теперешней "Я". Наверное, он прав - я действительно сдаю.
- Юлия, - Максим Петрович очень редко называл меня по имени, поэтому я вся внутренне сжалась и приготовилась к непростому разговору. Неужели, уволит? - Сходи-ка ты в отпуск.
- Но у меня ведь только в октябре по графику, - напоминаю я, теряя почву под ногами. Хуже увольнения может быть только отпуск. Работа - моя единственная отдушина и спасительница.
- Вот видишь, как я тебя ценю, - мягко улыбается начальник. - Многие в отделе готовы убить за отдых посреди лета. Весь месяц твой с завтрашнего дня. Можешь не благодарить.
Благодарить?
- Максим Петрович, я могу отказаться?
- Нет.
- Но..
- Юлия! - Перебивает Масим Петрович, уже серьезней глядя на меня. - Не думай, что я сижу в своем кабинете и ничего не знаю о жизни сотрудников. Слухи проходят даже сквозь стены. И я прекрасно осведомлен, что ты рассталась с парнем и тяжело переживаешь. Это все, конечно, не мое дело, но не в том случае, когда твое состояние отображается на работе. Приведи себя и свою голову в порядок, съезди отдохни куда-нибудь. И вообще, найди нового, за тобой должны штабелями укладываться! Ты молодая, умная и красивая девушка. И не спорь, а то будешь отдыхать до сентября. Это все, - начальник улыбнулся, давая понять последней фразой, что разговор закончен и обжалованью не принадлежит.
Чуть ли не обиженная, я выхожу из кабинета. Честное слово, своими словами об отдыхе и новом парне он так напомнил мне мою маму.
- Гурьянова, ты чего такая кислая? - Наш сисадмин Вова чуть не сшибает меня с ног, увешанный какими-то бумагами.
- В отпуск отправили, - недовольно бубню я, направляясь к своему столу.
- О, круто же! Оторвись как следует! - Он хлопает меня по плечу и убегает.
Слух об моем неожиданном отпуске совсем скоро облетает весь офис. Конечно, отделаться малой кровью мне не удается и я под конец рабочего дня заказываю еду и шампанское в службе доставки в офис на всю компанию. Веселый смех, пожелания хорошего отдыха и кое-где даже неприкрытая зависть - все это далеко от меня и я просто ковыряю палочкой ни в чем неповинный ролл. От алкоголя отказываюсь и ухожу одной из первых. Не смотря на июльский вечер, в Питере холодно и асфальт блестит от недавно прошедшего дождя. Кутаясь в тонкий плащ, бреду домой, решая отказаться от трамвая. Спешить совсем некуда. Пустая квартира - мой рай и ад одновременно. Ехать к маме не хочется. Невмоготу слушать ее нотации по поводу моей неустроенной ( по ее мнению ) жизни. В принципе, у меня есть заначка и я могу съездить куда-нибудь отдохнуть. В Сочи, например. Поваляться на берегу моря под лучами солнца, греясь от сырого Питера. Память услужливо напоминает, что в октябре мы планировали полететь куда-нибудь с ним вместе. Становится трудно дышать, но я справляюсь с очередным наплывом отчаянной тоски. Я переживу это. Когда-нибудь - переживу. Может, поменять город и работу? Чтобы километры между нами окончательно меня добили. Вечером вновь идет дождь. Облачившись в махровую пижаму, листаю каналы ТВ. Автоматически останавливаюсь на старом добром "Побеге из Шоушенка". Его любимый фильм. После, завернувшись в одеяло, самозабвенно реву, наблюдая, как седой старик отпускает свою птицу на волю. Телефон оживает под Реквием Моцарта. На экране высвечивается имя моей старой подруги еще со студенческих времен Милы. На самом деле она Людмила, но терпеть не может своего полного имени и пресловутого "Люда". Считает его старым и деревенским.
- Да, - говорю в трубку, предварительно прочистив голос. Не хватало еще, что б она думала, что я здесь реву вечерами. Об этом никто не должен знать. Не хочу жалости и этого лживого "все наладится". А еще не хочу, чтобы о том, как я здесь расклеилась, узнал он.
- Привет-привет, подруга! Чем маешься? - Голос Милы как всегда весел и бодр. Иногда мне кажется, что она сидит на амфетаминах или еще на чем-то из наркотической дряни. Ну не может человек все время так искрить энергией.