— За подработку водителем не платят, а я благотворительностью не занимаюсь, — коротко и грубо отвечает она, вставляя наушники и думая вовсе не о работе.
***
Прошло два месяца упорной работы, за которые парни сняли клип и выпустили альбом. Джессика так и продолжала быть просто менеджером, не решаясь бороться за свою мечту. Ей слишком страшно. Хосок тайком поглядывал за брюнеткой и замечал, как она морщилась иногда, когда ей было больно наступать.
Все было спокойно, но иногда колени давали о себе знать, доставляя неимоверную боль. Джессика даже зашла в аптеку и купила уколы, которые снимают боль. В больницу идти не было ни времени, ни желания. Подготовка к камбэку ужасно выматывает, что парней, что менеджера. А сам камбэк и вовсе убивает. Спят слишком мало, работают слишком много. На тренировки парней в зале девушка не приходила, доверившись хореографу Киму.
Сегодня у парней очередное выступление на музыкальном шоу. Брюнетка, проверив свет и микрофоны, направляется в пустующую комнату отдыха группы. Девушка почти дошла, как вдруг колено пропустило болезненную дрожь, из-за чего брюнетка начала падать. Джессика хватается за стену и пытается дойти до двери, чтобы вколоть обезболивающие.
— Менеджер, вам плохо? — послышался голос Тэхена. Русоволосый забыл в комнате отдыха свой пиджак, поэтому вернулся за ним, но застал своего менеджера в коридоре. — Держитесь, — Тэхен закидывает себе на плечо руку брюнетки и ногой открывает дверь, заводя девушку в комнату. — Чем я могу помочь? — испуганно произносит русоволосый, когда замечает, как менеджер морщится от боли и трет коленку, которая не вовремя обратила на себя внимание.
— Сумка, — на выдохе произносит она, пытаясь не закричать от боли. — Дай мою сумку, — указывает она на сумку, которая лежит на диване.
Парень подрывается и, быстро схватив сумку, дает ее девушке. Брюнетка достает укол и капсулу с обезболивающим. Джессика не медлит и быстро вкалывает обезболивающее недалеко от коленки и сжимает руки в кулаки, пытаясь не закричать. Тэхен, хлопая глазами, наблюдает за своим менеджером, а после когда ее выражение лица меняется, он решается спросить:
— Что это? — указывая на шприц, спрашивает русоволосый. — Что с вами?
— Я наркоман, — уверено произносит она, приподнимая уголки губ и пытаясь отдышаться. — Мне просто нужна была доза, — в открытую смеется она и поднимается со стула. — На сцену, быстро! — рявкнула она, посмотрев на часы, а парень, схватив пиджак, выбежал из комнаты, одарив девушку взволнованным взглядом.
Парни возвращаются в комнату и замечают Джессику на диване, что откинув голову на спину тихо посапывает. Девушка хмурит брови и что-то бормочет. Видимо страшный сон. Никто не хотел ее будить, поэтому они тихо прошли вглубь комнаты и расселись. Кто на диван рядом с Джессикой, кто на стулья. Через час у них еще одно выступление на этой же сцене, поэтому они могут отдохнуть и поспать.
С одной стороны от девушки сидел Тэхен, который с неким испугом смотрел на брюнетку, думая о случившемся. А с другой стороны начал засыпать Хосок. Прошло несколько минут, перед тем как все погрузились в сон. Спустя сорок минут, в комнату вбегает работник зала, чтобы предупредить группу о скором выходе. Джессика открывает глаза и замечает, что ее голова вовсе не на спинке дивана, а на плече красноволосого. Девушка встает с дивана и будит их, чтобы они шли на сцену. Тэхен продолжал смотреть на нее, переживая, но Джессика погрозила ему пальцем и сказала не лезть.
Обычно у Джессики появлялось свободное время вечером, и она иногда проводила его в зале. Девушка не любит выпивать, но сегодня ей захотелось выпить. Возможно, быть одной в свой день рождения не очень круто, но она привыкла. Брюнетка поднимается на третий этаж и, войдя в зал, включает не все лампочки, проходя внутрь. Девушка садится на пол, опираясь спиной на диван, и открывает одну единственную бутылку соджу. Воспоминания нахлынули на нее, и Джес сделала свой первый глоток. Два месяца назад она страстно танцевала здесь, а сейчас что? Пьет.
— Господи, а ты не думаешь, что слишком жесток со мной? — усмехаясь, произносит она и смотрит на себя в зеркальную стену.
Дверь открывается и в зал заходит красноволосый с сумкой. Хосок пришел порепетировать, но заметив менеджера на полу, он подбежал, испугавшись, что ноги снова заболели. А когда оказался рядом, заметил, что она подвыпившая. Джессика поднимает взгляд с бутылки на парня и хмурит брови, пытаясь понять какого черта этот парень тут делает, ведь она сказала всем отдыхать.
— Менеджер, вы пьяны? — Хосок потрепал ее слегка за плечо, чтобы она хоть что-то сказала.
— Уйди, — откидывает она его руку и снова делает глоток. — Пошел вон, говорю!
— Нет, я не уйду, — Хосок отбрасывает сумку и садится рядом. — Расскажите мне, что с вами…
— Хватит уже, а, — выдыхает она и тянется к бутылке, но Хосок вырывает ее и делает глоток. — Йа! Купи себе и пей. А вообще нет, тебе нельзя. Завтра на работу, блять, а ты тут пьешь!
— Могу то же самое сказать и вам, менеджер Пак, — с неким укором произносит он, морщась от алкоголя, ведь он его не любит.
— У меня повод есть, — вырывает она бутылку и осушает остатки залпом.
— И какой же, если не секрет, — произносит он, пытаясь понять, что она сейчас чувствует, но ее лицо ничего не выражает.
— День рождения, — выдыхает она, а после снова вспоминает, как упала тут. — И отказ от мечты…
— У вас день рождения? — она просто кивает, не собираясь продолжать диалог. Они просидели еще минут десять в тишине. — Джессика, расскажите мне, что с вами происходит. Что с вашими ногами? У вас какая-то травма? Ваши танцы на высшем уровне, тогда почему вы не танцуете? Доверьтесь мне, прошу вас. Я хочу помочь, — выговаривается парень, глядя на то, как брюнетка нервно вздыхает.
— Зачем? — единственное, что произносит она и переводит взгляд на парня. — Зачем тебе все это?
— Хочу помочь вам. Вы стараетесь и многое делаете для группы, я хочу отблагодарить вас, поэтому…
— Уходи, — перебивает она и отводит взгляд. — Я сказала, уходи, — спустя пять минут тишины произносит она. — Хосок, уходи, иначе я подумаю, что ты действительно можешь мне помочь…
— Я помогу, — Хосок и не думал уходить. — Расскажите.
— Девять лет назад, — вздыхает она и закрывает глаза, — мы с родителями попали в аварию. Отец сразу умер, так как почти весь удар пришелся на него. Маму можно было спасти, но она вскоре тоже умерла. А я? Мне придавило ноги, очень сильно… Тогда мне сделали операцию, чтобы я могла ходить, но если напрягать сильно ноги, то есть шанс, что я больше никогда не встану. Тогда мне врачи сказали одну вещь. Мне нужна была дорогостоящая операция, чтобы я смогла снова заниматься танцами, но шансов не так много. И если бы врач допустил хоть малейшую ошибку, то я бы никогда больше не встала. Если бы у меня тогда были деньги, то я бы решилась на это и плевать, что шансов очень мало, но сейчас… У меня хватит денег хоть на десять таких операций, но нет той храбрости. Какой смысл? Стать инвалидом без операции или же с ней… Я до жути люблю танцевать, но не могу. Меня отправили в детдом, но я сбежала и оказалась на улице. Спустя месяц моих скитаний меня нашел Джонсон и приютил, дал работу, а после я захотела стать менеджером. Он всегда говорил мне быть сильной, никогда не показывать слабости, но, Хосок, я устала…
— Джессика… Я и не знал, — вздохнул он и взъерошил волосы. Он ожидал любого рассказа, но не такого. Теперь-то понятно, почему она такая.
Юнги, который зашел в зал, чтобы проверить, нет ли там Джессики, слышал весь разговор. Каждое слово. Голубоволосый часто наблюдает за тем, как брюнетка сидит в тишине в зале и смотрит в одну точку. И сегодня он был уверен, что она придет. И она пришла. Но теперь Юнги знает правду, и эта правда душит его. А какого ей?
— Не такая крутая, да? — усмехается она, кинув пустую бутылку в стену, разбивая ее на множество осколков. — Не смотри на меня так, ладно?! — щурится она, замечая обеспокоенный с некой жалостью взгляд своего собеседника. — Доволен?! Я рассказала, что ты сделаешь теперь?! Я слабая, — ее окутала истерика, которая заставляет ее смеяться и плакать одновременно. — Я жалкая!