Вальс «Как мило у солдат». Полька. Вальс «Плывет, плывет кораблик». Ум-па-па! Ум-па-па! Плывет такой кораблик - бумажный в бассейне Фонтана. Еще один. Плывут кораблики, туда, где высится курган. Мальчик в матроске перевешивается через край, силится поймать один кораблик и сваливается в воду. Сам же оттуда выбирается. И смех, и грех. Испорчен чей-то воскресный день, а к нему долго готовились. Обещали сфотографировать, для того и нарядили в матроску.
Фотограф тем временем занят гимназистками. На фоне - Фонтан и Ангел. Девушки предельно серьезны: кажется, как только сфотографируются — по парковой дорожке отправятся прямиком в монастырь. Уйдут и не вернутся - ни в воскресенье, ни в зеленую гимназию. Но озорник фотограф издает особый посвист - трелью сообщает обо всем отлично знакомой птичке, которая вот-вот выпорхнет из объектива, и девушки расцветают, словно розы. Возможно, пригодилось бы другое сравнение - как ромашки, как одуванчики, как душистая сирень, - но в двух шагах отсюда цветут взаправдашние розы -великолепные, ухоженные. Розарий, я уже говорил. Гордость парка, всего города и каждого жителя. Величайшая забота сторожа. Особенно в ночное время. А еще - на рассвете.
Снова «Плывет кораблик». Репертуар оркестра, как можно заметить, не слишком велик. Все впереди, они разучат. До начала Второй мировой войны еще есть немного времени, достаточно для репетиций.
Однажды ночью у Фонтана остановились артисты из Каунаса. Женщины погрузили ноги в прохладный бассейн. Они тоже гидрофиты. Мужчины вполголоса запели. Артисты! Они пьют пиво, вино тоже пьют, а также горилку. И поют, распевают. Потом усаживаются в свой автобус, что поджидает их у Ангела, и уезжают в свой Каунас. Гастроли окончены. Последнее представление пьесы Казиса Бинкиса «Молодняк» на провинциальной сцене. Завтра уже война.
В первую ночь войны Фонтан бьет чуть не до небес, но город все равно горит. На следующий день выбритые офицеры вермахта расхаживают по парку и дивятся: «Springbrunnen? Hier? In der Heide? Phantastisch!»15 Оркестры вермахта умеют исполнять множество отличных маршей, но пока играют лишь «Es zittern die morschen Knochen der Welt vor dem grossen Krieg!»16 Очутившись здесь несколько лет спустя, они не успевают проиграть ничего. Они успевают еще взорвать почту и мост, а у Фонтана уже фотографируются красноармейцы - их оркестр шпарит «Катюшу» и разливается «Амурскими волнами». Потом — «На сопках Манчжурии», кое-кому очень даже нравится. В парке толпы людей, большей частью совершенно незнакомых. Опять оркестр - на сей раз «Прощание славянки». Все скамейки запружены солдатами и девушками. Солдатам подают только пиво, но они пьяны от водки, которую хлещут в сирени за уборной. За это ли сражались? В парке смесь запахов ваксы, солидола и сирени. А еще - одеколон «Тройной». Все это - надолго. Парк, оркестр, танцы, свирепые драки с местным населением. Кастеты и ремни. До рези в глазах, Фонтан бьет до Млечного Пути. Кровавый путь — до живой изгороди из акаций, тут - «Уголок любви», таково официальное название. Кровавый путь — вторая группа. Омоем раны в струях чистых. Зелеными шелками перевяжем. Песнь о гидрофилии. Фонтан не действует, не фонтан, а фантом, и, как сообщают радио и газеты, все спокойно. Политическое положение как таковое отсутствует. Сплошное набирающее темпы процветание. Фонтаны с трибун. Гидра капитализма в нашем Фонтане не заведется! (Гидра, видите ли, водный обитатель.) А попробуй только заикнись кому-нибудь о Красной гидре! Совсем другое дело - до небес. Ошибочное понимание гидрофилии толкает человека в тенета врагов народа. В то время как вокруг одни лишь Достижения и Успехи. Нечего глумиться! - хмурится бывший партизан Кацвингель. Разве при Смятоне рабочий человек мог себе позволить выпить пива и еще другому поставить? Действительно, пива море разливанное. Для его приготовления нужна хорошая вода. Только в нужник бегать далековато. И все мимо Фонтана. Пиво, пиво, пиво. Фонтаном. Из глотки, когда больше не лезет.