«Неплохой способ умереть, - подумал он. Он нырнул под окно и туго натянул циновку, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, готовя свои легкие к тому, что он должен сделать. И делать очень быстро. Пока его удача была феноменальной.
Ник отсчитывал медленную минуту. Из таверны донесся порыв пьяного смеха фортиссимо. Ник подумал, пьют ли танкисты вместе с остальными или все еще держатся в стороне. Он надеялся, что они держались вместе. Если они разойдутся, это станет проблемой. Он глубоко вздохнул.
Минута истекла. N3 затаил дыхание и вошел в комнату, как большая кошка, осторожно поправляя за собой подоконник. Он в три шага пересек убогую комнату и попытался открыть дверь. Внутри он держался на простой деревянной защелке и ремешке. Кто угодно может войти в любое время. Но этот человек был офицером; возможно, он приказал не беспокоить.
Он поднял мертвого мужчину с мертвой женщины. По какой-то причине - он никогда об этом больше не думал - он стянул грязную рубашку женщины с ее наготы.
Мужчина был полностью голым. Ник обнял безвольное теплое тело своими большими руками, подошел к окну и выглянул наружу. Луна была немного ярче. Она сделала видным изящный серебряный отпечаток чащи, где ждали Фань Су и генерал. В уборной никого не было.
Ник на мгновение положил тело на землю и вернулся, чтобы собрать одежду мужчины, пояс и пистолет. Он хотел, чтобы не нашли ничего, что указывало бы на грубую игру - ничего, кроме тела женщины. Это, - подумал он с жесткой усмешкой, - даст простым солдатам повод задуматься надолго. Офицер пропал без вести, растворился в воздухе, а его довольная девушка мертва! Это даст ему время - а теперь время было самой жизнью.
Он прошел через окно с телом на руках. Следующие 50 ярдов казались милей. Если бы его видели сейчас, лукавства было бы невозможно. Ему придется снова убить. Убей или беги.
Никто не пришел. Ник бросил тело в уборную и повернулся туда, где лопата с длинной ручкой была воткнута в кучу влажной желтой земли. Несколько совков - и тело накрылось. «Лицом в экскрементах», - подумал Ник, но над ним лежала добрая китайская земля.
Его пожатие плечами было незначительным. Он не желал существования этой борьбы - он был орудием, не более того. Неся с собой форму мужчины и пистолет, он быстро вернулся к зарослям ели и бамбука. Его давно не было. Фань Су может волноваться.
Фань Су волновалась, но не за Ника. Она сидела на корточках рядом с генералом, потирая тонкие руки. Старик все еще был в коме, его дыхание было тяжелым и тяжелым. «Боюсь», - прошептала девушка Нику. «Иногда он почти перестает дышать. О, Боже, я не хочу терять его сейчас! Это будет так много значить, если мы сможем его переправить - и для него, и для Запада, и для Андертонга. Может быть, тогда мы сможем получить реальную поддержку. . "
Ник кинул ей форму мертвого офицера. «Ты говоришь так, будто впадаешь в небольшую истерику, малышка. Прекрати. Надень их - пистолет и ремень тоже. Ты будешь отвечать за этот танк, если мы его получим. Ты поедешь. в башне в этой форме и будешь отдавать приказы. Скорее, женщина! В любую минуту в этой таверне вырвется весь ад ».
Он хотел забрать танк и двинуться, пока не обнаружат мертвую женщину. Если офицер пропал, солдаты были бы сбиты с толку. Они могли подумать о чем угодно - возможно, даже о том, что офицер был в танке и что он двигался по законному приказу.
Он увидел мерцание белых трусиков и лифчика девушки, когда она разделась и надела униформу. «Тебе повезло», - тихо сказал он. «Чистая одежда. Во всяком случае, это разумно. Теперь я никогда больше не буду мечтать о белом Рождестве. Только о горячем душе и большом количестве мыла. Вы готовы?» Он подшучивал над ней намеренно, чтобы немного ослабить напряжение, которое он ощущал в этом стройном прекрасном теле.
"Я готова." В лунном свете она могла сойти за офицера на расстоянии. Она зачесала свои темные волосы под фетровую шапку цвета хаки с большой красной звездой. Пистолетный ремень слишком свободно висел на ней, и Ник проделал новую дырочку на шпильке, а затем плотно обернул ремень вокруг ее тонкой талии.
«Подойдет», - грубо сказал он ей. «Следуй за мной и не шуметь».
Он нагнулся, чтобы поднять генерала. Старик громко застонал. Ник выругался и снова опустил его. «Так не пойдет. Оторвите полоску своей старой одежды и заткните ему рот».
Сделав это, они покинули чащу. В таверне пока нет криков. Солдаты не решались бы побеспокоить своего офицера во время его занятий любовью. Но рано или поздно это произойдет.