Когда Ник закончил говорить, человечек достал из кармана халата пару очков в серебряной оправе и надел их. Некоторое время он смотрел на Ника, затем на тело Ричарда Филстона. Затем, тихонько прошипев, он повернулся к Нику и очень низко поклонился.
«Аригато».
Ник очень низко поклонился. У него болела спина, но он это сделал.
«Сделай иташимашите».
Император сказал: «Вы можете идти, как вы предлагаете. Вы, конечно, правы. Это должно храниться в секрете. Я думаю, я могу это устроить. Вы предоставите все мне, пожалуйста».
Ник снова поклонился. «Тогда я пойду. У нас очень мало времени».
«Минутку, пожалуйста», - он снял с шеи золотой солнечный луч, украшенный драгоценными камнями, и протянул его Нику на золотой цепочке.
«Вы примете это, пожалуйста. Я желаю этого».
Ник забрал медаль. Золото и драгоценности сверкали в слабом свете. "Спасибо."
Тогда он увидел камеру и вспомнил, что этот человек был известным жучком с затвором. Камера лежала на маленьком столике в углу комнаты и, должно быть, была принесена с собой по рассеянности. Ник подошел к столу и взял камеру. В розетке был флеш-куб.
Ник снова поклонился. «Могу я использовать это. Запись, как вы понимаете. Это важно».
Маленький человечек глубоко поклонился. «Конечно. Но я предлагаю поспешить. Мне кажется, я слышу самолет сейчас».
Это был вертолет, но Ник этого не сказал. Он оседлал Филстона и сфотографировал мертвое лицо. Еще один раз для уверенности, затем он снова поклонился.
«Мне придется оставить камеру».
«Конечно. Итаскимашите. А теперь - сайонара!»
"Сайонара!"
Они поклонились друг другу.
Он добрался до «Линкольна», когда первый вертолет прилетел и завис над землей. Посадочные огни - полосы бело-голубого сияния - дымились в сыром ночном воздухе.
Киллмастер включил передачу «Линкольна» и начал выезжать с переулка.
Глава 15
Хоук сказал ровно в девять, в пятницу утром.
Ник Картер опоздал на две минуты. Он не чувствовал себя плохо по этому поводу. Учитывая все, он подумал, что имеет право на пару минут отдыха. Он был здесь. Спасибо International Dateline.
На нем был один из его более новых костюмов, легкая весенняя фланелевая ткань, и его правая рука была в гипсе почти до локтя. Полоски клея образовали узор в виде крестиков-ноликов на его худом лице. Он все еще сильно хромал, когда вошел в приемную. Делия Стоукс сидела за пишущей машинкой.
Она посмотрела на него с головы до ног и лучезарно улыбнулась. «Я так рада, Ник. Мы немного волновались».
«Я и сам какое-то время немного волновался. Они там?»
«Да. С половины прошлого - ждут тебя».
«Хммм, ты знаешь, сказал ли им что-нибудь Хоук?»
«Он этого не сделал. Ждет тебя. На данный момент известно только нам троим».
Ник поправил галстук. «Спасибо, дорогая. Напомни мне, чтобы я купил тебе выпить после. Небольшое празднование».
Делия улыбнулась. «Да ты думаешь, тебе следует проводить время с женщиной постарше. В конце концов, я больше не девочка-скаут».
«Прекрати, Делия. Еще одна такая трещина, и ты взорвешь меня».
В интеркоме послышался нетерпеливый хрип. «Делия! Впустите Ника, пожалуйста».
Делия покачала головой. «У него уши как у кошки».
«Встроенный гидролокатор». Он вошел во внутренний кабинет.
У Хоука во рту была сигара. Целлофан все еще был на нем. Это означало, что он был взволнован и старался этого не показывать. Он долго разговаривал с Хоуком по телефону, и старик настоял на том, чтобы разыграть эту небольшую сцену. Ник этого не понимал, за исключением того, что Хоук пытался произвести какой-то драматический эффект. Но с какой целью?
Хоук познакомил его с Сесилом Обри и человеком по имени Теренс, мрачным долговязым шотландцем, который просто кивнул и затянул непристойную трубку.
Были принесены дополнительные стулья. Когда все сели, Хоук сказал: «Хорошо, Сесил. Скажи ему, что хочешь».
Ник слушал с растущим изумлением и недоумением. Хоук избегал его взгляда. Что задумал старый дьявол?
Сесил Обри быстро прошел через это. Оказалось, что он хотел, чтобы Ник поехал в Японию и сделал то, что Ник только что был в Японии и сделал.
В конце Обри сказал: «Ричард Филстон чрезвычайно опасен. Я предлагаю вам убить его на месте, а не пытаться схватить».
Ник взглянул на Хоука. Старик невинно смотрел в потолок.