– Надо было вступать в Федерацию с самого начала, с момента появления Тонатоса.
– Для чего? Чтобы пополнить ряды отсталых планет? Какие шансы были у бывшей колонии после того, как все хоть немного ценные ресурсы отсюда выкачали? Даже выгодное расположение порта перестало интересовать инвесторов после того, как вредных веществ в атмосфере стало больше нормы. Знаете, сколько лет нужно на восстановление такой опустошенной планеты? И какие средства при этом нужны? Тонатос превратился бы еще в один мирок-попрошайку. Мы обивали бы пороги федеральных ведомств, умоляя о субсидиях, регулярно получали бы подачки, которых хватает только на то, чтобы не скатиться к голоду.
Сова отметила, что в речи диктатора впервые промелькнуло новое слово: «мы». Но, скорее всего, он всего лишь имел в виду себя и Тонатос.
– Нет, мне нужно было время на начальное накопление капиталов, – продолжал тем временем он. – Мне нужно было за несколько десятилетий догнать по уровню развития тех, кто ушел далеко вперед за счет ограбления колоний. И я сделал ставку на приток нелегальных доходов, на пиратские вылазки, на амнистию для преступников. А изоляция стала лишь неизбежным следствием.
– Но она вас больше не устраивает, – заметила Сова.
– Мы подошли к такому уровню развития, когда она уже начинает нас сдерживать. Я не могу вечно держать оборону орбитальным щитом. Грузопоток увеличивается, крупные корабли садятся на планету, загрязняют атмосферу. Мне пора выводить портовые службы на спутники, но где гарантия, что ваш Орден не примется их взрывать? А угроза уничтожения ничем не защищенной собственности – отличный инструмент давления на Тонатос. Я не могу остановить работу порта, значит, я должен очищать атмосферу. Федерация не хочет продавать мне очистительное оборудование, значит, я буду брать его силой.
Он наконец замолчал. Его логика была безупречной. Безжалостной, жестокой, циничной, но безупречной, и Сова не знала, что можно противопоставить жесткому прагматизму его мышления. Разговор был закончен, и Симаргл уже думал о чем-то другом, не спеша спускаясь с возвышения. Не оборачиваясь назад, он протянул ей свою восстановленную от локтя правую конечность, чтобы помочь сойти с крутой лестницы. Едва ли эта вежливость была осознанной, но все равно Сова, скорее, предпочла бы оступиться и упасть, чем опереться на его подставленную ладонь.
– Там погибли люди, – сказала она.
Он обернулся. Казалось, рука, безответно повисшая в воздухе, удивила его самого, но, поняв, что галантность здесь едва ли будет оценена, он спокойно спрятал ее за спину, дожидаясь, пока Сова сойдет вниз.
– Если вас это утешит, – холодно заметил он, – я казнил Бен-Хасана, который командовал операцией по захвату оборудования. Правда, я казнил его не за то, что он взорвал планету, из-за чего погибли люди, а за то, что он посмел отступить от моих указаний. Но в любом случае, он мертв.
Два следующих дня Сова почти не выходила из центра связи дворца. Трудные переговоры то заходили в тупик, упираясь в стену непрошибаемой принципиальности, то вдруг неслись вскачь, прорвавшись в узкую щель очередной уступки, так что Сова, захваченная их внезапной скоростью, с трудом удерживала нить достигнутых соглашений в своих малоопытных руках. Нить периодически рвалась и потому пестрела узелками. Поначалу Сова еще предпринимала попытки читать те документы, что проходили через нее по несколько десятков за час, но уже к середине первого дня сломалась и перестала воспринимать смысл написанного. В голове путались последние версии текстов и противоречивые указания договаривающихся сторон. Даже Магистр, видя ее мучения, снизошел до объяснений. Подобное на памяти Совы случалось с ним раза два или три за весь немалый срок их знакомства.
– Почему бы всем нашим ведомствам не пообщаться с Тонатосом напрямую? – сварливо поинтересовалась Сова, в очередной раз отчаявшись уяснить значение только что услышанного предложения.
– Потому что мы хотим быть уверенными, что информация дойдет до оппонента без искажений, – сдержанно пояснил он.
«Правительство согласовывает договоры с каждым из миров, а потому торгуется и с ними, и с Тонатосом, – добавил свой комментарий Командор. – И чтобы спокойнее торговаться, есть много желающих отодвинуть Орден от участия в переговорах. Магистр опасается, что даже нам не достается полная информация. Все подозревают друг друга в сепаратных переговорах. Магистр просит по возможности проверить, ведет ли Тонатос переговоры напрямую с кем-нибудь еще».
«Как я могу это проверить, когда я безвылазно сижу у монитора?» – возмутилась Сова.
«По возможности, – хихикнул Командор. – А тут еще отпущенные с Тонатоса министры вдруг стали на порядок сговорчивее. Очевидно, что их либо припугнули, либо купили».
Сова очень боялась разоблачения, особенно в те моменты, когда ей нужно было одновременно разговаривать с Магистром по открытой связи и с Командором по ментальному каналу. Страх перепутать ответы или нечаянно высказать в разговоре с Симарглом то, что ей знать не положено, сжимал горло, и Магистру приходилось ждать, пока она справится с собой. За ней беспрестанно следили, необходимо было постоянно поддерживать непроницаемый ментальный щит. Советники лорда Тонатоса неотлучно находились в центре связи, а он сам, не торопясь оказаться со своим лицом в поле зрения руководителя Ордена, оккупировал соседний зал, так что Сова курсировала между двумя главными участниками переговоров наподобие челнока, до отказа набитого противоречивыми указаниями, рискуя в итоге затонуть под грузом ответственности.
Когда к концу второго дня Магистр поблагодарил ее за работу и сообщил, что подготовка документов к форуму закончена, она с трудом смогла поверить в свое скорое избавление от этой службы. Ей предстояло провести на Тонатосе еще несколько дней, пока делегация, отправленная Симарглом, благополучно не вернется на родину и заложники не будут выданы властям.
На третий день Сова покорно, как на службу, собралась идти в центр связи за новостями с открывшегося утром на Шекате форума. Но у дверей центра ее перехватил начальник личной охраны Симаргла
– Ничего интересного, – заверил он ее, кивая в сторону ряда мониторов, пестрящих официальными лицами на фоне сдержанно-консервативной обстановки экономического форума. – Я хочу вам показать гораздо более забавный видеоряд.
И он призывно помахал в воздухе перед ее носом компьютерным диском. После двух дней информационной передозировки Сова не могла представить нечто такое, что могло бы ее изумить. Но начальник охраны думал иначе. В небольшой комнате, откуда, как догадалась Сова, осуществлялось видеонаблюдение за всеми помещениями дворца, он усадил ее на жесткий стул и включил запись.
Внутренне сжавшись, Сова приготовилась увидеть себя, заснятую скрытой камерой в лучшем случае где-нибудь за чисткой зубов. Но, к ее облегчению, картинка на экране изображала десантный бот Ордена с привычной эмблемой на борту, стоящий на причале космопорта.
– Это порт Тонатоса? – спросила Сова, и. получив утвердительный ответ, добавила: – Я не знала, что тут находится кто-то еще из наших.
– Нет, это бутафория, – отмахнулся начальник охраны. – Смотрите дальше. Видите ли, леди, вами интересуется не только Симаргл. Как ни парадоксально это звучит, но у нас на Тонатосе есть что-то Броде оппозиции официальной власти. Когда-то они были в силе, и с тех пор никак не могут успокоиться. Им все время нужно с кем-то воевать, кого-то грабить, что-то взрывать. В общем, новый курс Симаргла, сокращающего пиратство ради спокойной торговли, им не нравится, так же, как и контакты Симаргла с Орденом и остальной Федерацией. Не так давно я не исключал, что они попытаются любым способом сорвать переговоры.
– Как?
– Смотрите, смотрите. Видите, какой интерес вызвал ваш корабль?
На экране сменилось изображение: теперь какой-то подозрительный тип орудовал внутри десантного бота, путаясь в проводах.