- Но я... я-то не соглашалась стать ничьим призом, и я не средство для исполнения чьей-то дурацкой Клятвы! - попыталась возмутиться Альена.
- Нет, милочка, - строго оборвал ректор. - Давайте-ка, уж не будем разводить демагогию. Ключевое слово здесь не 'чьей-то', орса Альена! Если бы это была 'чья-то' абстрактная клятва, поверьте, было бы все намного проще. Да и я бы целиком и полностью был на Вашей стороне, но это Клятва Наследника, а мы с Вами, смею напомнить, проживаем в государстве, которым правит его отец. О законности сейчас речи не идет, но такое слово, как лояльность и благонадежность, надеюсь, Вы слышали?
И что бывает с теми... и с их родными и близкими, кто пытается пойти против общепринятых правил, традиционно придерживающихся в государстве, а? Надеюсь, историю Вы хорошо знаете, Альена... - незаметно отбросил ректор официальную приставку 'орса', считая, что в доверительной беседе, это излишне, и даже успокаивающе погладил девушку по голове, - (неслыханное проявление заботы для профессора).
- Но ведь... ведь это же... - губы Альены задрожали и она расплакалась по новой, впадая в еще большую панику.
- Вообще-то, пока еще ничего непоправимого не произошло, - решительно отошел ректор к стоявшему на подоконнике кофейнику, чтобы самолично налить кофе для слегка дезориентированной свалившимися на нее неприятностями визитерши. Затем, повинуясь его желанию, перед девушкой оказался небольшой сервировочный столик, заставленный всякими яствами-сладостями.
- Угощайтесь, Альена, - радушно предложил Альбрехтиус. - Я уверен, что такая умница и красавица, сумеет принять правильное решение. Надо признаться, я верю в Ваши способности, Альеночка. Особенно в плане стереометрии, которая вообще девушкам дается трудно. Да что там, я просто счастлив, что Вы учитесь именно в нашей Академии! - разошелся хозяин кабинета. - Конечно же, с моей стороны, я приложу все силы, чтобы Вас не исключили из-за этой истории. На мой взгляд, Вашей вины здесь... ну разве что самую малость... - добренько улыбнулся ректор. - Да вот только не я один решаю подобные вопросы, касающиеся ГОСУДАРСТВЕННЫХ интересов. Вот в чем вся загвоздка-то... - притворно тяжело вздохнул профессор, покосившись на расстроенную девушку. - Да Вы угощайтесь-угощайтесь, - подбодрил Альбрехтиус, почти заставив взять Альену пирожное с красивой кремовой розочкой, подвинув тарелочку к ней так, что отказаться девушке было просто неловко, хотя в горле у человечки стоял горьки ком, и давиться любыми сладостями не было никакого желания.
- Не хочу, чтобы у Вас сложилось какое-то неправильное впечатление от течения нашей беседы, но дело настолько серьезное, что в виде исключительности данного вопроса, я могу даже гарантировать Вам неслыханные поблажки. В общем-то, мы с Вами, Альеночка, сейчас находимся в одной лодке. Ваша неосмотрительная связь с раасом Айвеном, может крайне негативно отразиться и на моей карьере, и на карьере других преподавателей Академии и Наставников. Вот видите, как я с Вами откровенен? - продолжал манипулировать ректор. - Но есть и приятные бонусы: кое-что я могу и собственной властью главы этого учебного заведения, - начал разливаться соловьем Альбрехтиус.
Альена недоверчиво покосилась на ректора, словно видела его впервые. Даже слезы почти высохли от удивления непривычным поведением профессора Альбрехтиуса.
- Вам ведь всего-то и нужно решиться на... - деликатно замолк профессор, надеясь, что она и сама поймет намек. - А я похлопочу насчет повышенной стипендии. И еще вот зачеты, экзамены... вот в качестве аванса... в знак добрых намерений... Ваш экзаменационный лист! - ловко выдернул профессор листик из пачки документов со своего стола и торжественно вручил удивленно моргавшей человечке, - вот, Альеночка, убедитесь, в эту сессию Вы уже все экзамены и зачеты сдали... И как только... ну, сами понимаете, - снова обошелся намеками ректор, - то сразу же и в зачеточку все проставим... - заискивающе улыбнулся Альбрехтиус.
У Альены задергался глаз. Правда со стороны это было похоже на подмигивание, мол, она принимает правила новой игры, навязанной ей. И это здорово раздражало.
На обычном листе, ничем не отличающемся от тех бланков, на которых учитывались результаты экзаменов, девушка с трудом разобрала свою фамилию, потому что от столь щедрого и нелепого предложения, аккуратно написанные каллиграфическим почерком буковки, затеяли замысловатую пляску.
В подобные чудеса 'доброй воли' Альена верила с трудом, но факт оставался фактом. Однако ни возразить, не выразить крайнюю степень признательности девушка не успела, ректор решил еще немного 'подсластить пилюлю':