– Сэр, еще один момент, – сказала она, разворачиваясь обратно. – Вы говорили, что готовы устроить мне аудиенцию с кем угодно?
– Конечно, – ответил Ба’киф. – С кем вы хотите поговорить?
Ар’алани мысленно собралась с духом. Она была уверена, что верховному генералу не понравится названная кандидатура.
И не ошиблась.
Древнее изречение килджи гласило, что мало кто стремится к просветлению по собственной воле. Но в том же изречении говорилось, что воля живого существа подвержена изменению и обязанность каждого просветленного – способствовать такому изменению.
Бытовала и другая мудрость – о тех, кто по глупости и дерзости противился великой цели. Их судьба, в отличие от зыбкой воли, была неизменна.
– Вы меня обманули, – выпалил Накирр.
Оторвавшись от считывающего устройства, Джикстас вздернул голову. Лицо, скрытое под маской, повернулось к генералириусу.
– Что, простите?
– Вы меня обманули, – повторил Накирр. – В свете этого назовите хоть одну причину, которая удержит меня от того, чтобы вышвырнуть вас за борт.
С секунду Джикстас сидел не шелохнувшись. Затем демонстративно, размеренно отключил устройство и положил его на стол рядом с собой.
– Обвинение серьезное, – заметил он. – Не потрудитесь пояснить?
– Вы обещали привести чиссов к просветлению, – начал Накирр. – Но вы послушались этого чисса из семьи Митт, который велел нам улетать, и не дали мне наставить его на истинный путь.
– Я никогда не обещал привести к просветлению всех чиссов, – ответил Джикстас. – Наоборот, я полагаю, что большинство из них будут противиться этому вплоть до того, что путь просветления будет устлан их мертвыми телами.
– По вашим словам, нужно лишь сломить сопротивление правителей и военного командования, – возразил генералириус. – Им вы уготовили неизбежную смерть, но сказали, что простой народ с готовностью примет просветление.
– Да, сказал, – подтвердил Джикстас. – И это сбудется.
– Тем не менее вы позволили правителю из семьи Митт гнуть свою линию.
– А вы хотели, чтобы я приказал бомбардировать планету из космоса? – рявкнул Джикстас.
– Почему нет? – заносчиво парировал Накирр. – У них нет ничего, чем можно всерьез грозиться. Мы видели каких-то мелкотравчатых патрульных, которые толкутся вокруг своей планеты, и большой, но все равно убогий корабль, на котором они изредка вырываются из своего гнезда невежества и мракобесия. Почему мы не можем принести им просветление здесь и сейчас?
Джикстас ответил после секундной паузы:
– В стороне от нашего нынешнего курса есть одна звездная система. – Взяв со стола считывающее устройство, он нажал на кнопку и передал его Накирру. – Она находится на этом векторе. Прикажите своим вассалам доставить нас туда, и тогда я отвечу на все ваши вопросы.
Генералириус посмотрел на координаты, презрительно растянув кожу. Понятное дело, что Джикстас тянет время. Уловки непросветленных были столь же очевидными, насколько они были жалкими.
– Зачем нам туда?
– Прикажите своим вассалам доставить нас туда, и тогда я отвечу на все ваши вопросы.
Само собой, Накирр мог отмахнуться от этой просьбы. Он мог вытрясти ответы из Джикстаса силой или инициировать первые шаги гриска к просветлению.
Но и то, и другое могло быть расценено как признак страха: перед самим Джикстасом или перед тем неизведанным, о чем он толкует. А просветленные не ведают страха.
– Первый вассал, изменить курс согласно этому вектору, – приказал Накирр, передавая устройство пилоту.
– Повинуюсь, – ответил тот. Пристально вглядевшись в числа, он ввел новые координаты на своей панели.
– Долго лететь? – спросил Накирр.
– Это недалеко, генералириус, – сообщил первый вассал. – Лететь примерно тридцать пять минут.
– Прибавить скорость, – скомандовал Накирр. – Долетим за десять.
Кожа первого вассала собралась складками от удивления и некоторого беспокойства.
– Повинуюсь.
Рокот гиперпривода «Точильного колеса» перерос в протяжный гул, поскольку пилот довел его мощность до максимума.
Накирр злорадно обернулся к Джикстасу. Если гриск рассчитывал состряпать объяснение или подготовить покаянную речь за тридцать пять минут, теперь придется подсуетиться пораньше. Чувствовал ли он сейчас страх перед неизвестным, который так часто охватывал непросветленных?
Но, как и всегда, в облике Джикстаса ничего нельзя было разглядеть: ни страха, ни чего бы то ни было еще. Он сидел без единого слова и движения, его одеяние, капюшон и маска полностью скрывали что напряжение, что беспокойство, что самодовольство, если они вообще хоть как-то проявлялись. С секунду Накирр раздумывал, не сорвать ли с непросветленного инородца все покровы, чтобы наконец-то увидеть, что за пассажира он взял на борт.